На суше и на море. 1962. Выпуск 3

Адмирал Дюфек подробно расспросил меня о том, как я провел зиму, нет ли каких-нибудь пожеланий. Он сказал, что американские моряки будут рады приветствовать дизель-электроход «Обь» в Литл Америке, и пригласил меня посетить станции Берд, Южный полюс и Мак-Мердо.

Наконец 30 ноября прибыла наша смена. Новый руководитель Центра погоды Томас Грей работал в Бюро погоды Вашингтона. Еще два американца — метеорологи Генри Кочран и Николас Ропар — сразу же стали интересоваться своей предстоящей работой. Остальные три метеоролога — представители других стран. Гарри Ван Луи из Южноафриканского бюро погоды. Он давно уже занимается вопросами антарктической метеорологии, но работать в Центре погоды будет только в летний период. Француз Джон Альт и австралиец Морлей останутся зимовать. Хозе сменил его соотечественник Альберто Арруис. Я получил радиограмму от Трешникова, что мне на смену должен прибыть ленинградский метеоролог Павел Дмитриевич Астапенко.

После того как новый состав Центра погоды приступил к работе, на нашу долю осталась лишь роль консультантов.

Первым из нас покинул Антарктиду Хозе. Мы с Брусом проводили его на аэродром. Расстались с чувством большого сожаления, договорились писать друг другу, информировать о ходе своих научных работ и обмениваться планами.

Командир авиационного отряда Литл Америки Валдрон пригласил меня осмотреть лагерь экспедиции Ричарда Берда 1939–1941 годов станцию Литл Америка III. Выдался чудесный солнечный день. Через полчаса мы уже прилетели на место, но увидели только несколько столбов и мачт. Слой снега над лагерем достигал 6–7 метров.

Через вырытый в снегу шурф мы спустились к люку, ведущему в колодец, который служит теперь единственным путем в подснежный лагерь. Большой дом с ангарообразной крышей, куда мы попали, оказался помещением штаба американской воздушной антарктической экспедиции 1946–1947 годов, которая называлась «Высокий прыжок».

Просторный ход ведет из этого помещения в дом экспедиции Берда. Здесь все хранит следы давно оставленного жилья. В госпитальном отсеке в шкафу сохранились пузырьки с лекарствами, на полках коробки из-под сигар, на двухъярусных койках, установленных вдоль стен, брошена одежда. В центре дома две чугунные печки — станция Литл Америка III отапливалась углем. На полу обрывки кабеля и поломанная дистанционная метеорологическая станция. В туннеле, примыкающем к дому, остались большие запасы продовольствия. Тут и мед, и мука, и ящики с различными консервами, и сыр в бочонках. Этих запасов хватило бы, пожалуй, еще на год. Оказывается, перед нами сюда приходил трактор с санями из Литл Америки V и вывез такие деликатесы, как мед, варенье и консервы из крабов и сардин. Мы осмотрели глубокий гляциологический шурф — колодец. Вырыт он был 18 лет назад для изучения деформации ледника. Сейчас особенно хорошо видно, какой неправильной формы стали стенки колодца.

Осталась на станции и одна «историческая» реликвия — гигантский снегоход «Снежный крейсер». Полностью его осмотреть нам не удалось, от снега была освобождена только верхняя часть кабины с выходным люком. Это настоящий корабль на колесах; весит он 33 тонны. Диаметр колес с резиновыми шинами 3 метра. Длина крейсера 18 метров, ширина 6,5 и высота 5 метров. В нем размещалась команда из четырех человек. Впереди расположена кабина водителя, затем небольшая столовая, спальная кабина, кают-компания, кладовая и машинное отделение с дизель-электрической установкой. Запаса топлива крейсеру должно было хватать на 500 миль. Крейсер строился в железнодорожных мастерских Пульмана по проекту доктора Томаса Поултера и обошелся в 150 тысяч долларов. Предполагалось использовать его для похода к Южному полюсу. На крыше крейсера должен был быть установлен легкий самолет для воздушной разведки маршрута.

Однако вся эта затея закончилась бесславно. Сгруженный с борта экспедиционного судна, «Снежный крейсер» с великим трудом преодолел несколько миль, отделявших лагерь от корабля. Колеса буксовали в мягком снегу, а мощность двигателей оказалась явно недостаточной. Крейсер был оставлен в лагере с надеждой использовать его в следующее лето. Но и тогда попытка не увенчалась успехом, и машина была обречена на вечное погребение под снегом. В кабине водителя сохранились памятные конверты с изображением крейсера и надписью: «Снежный крейсер» достигает Южного полюса». На стене машинного отделения мы прочитали: «Надеюсь, Вы будете более удачливы, чем я, — надо быть магом, чтобы сделать эту работу».

Через несколько дней, просматривая доставленные нам новозеландские газеты, я прочитал статью о том, что американская журналистка Элен Хартман, она же актриса, «прекрасная молодая женщина с лицом и фигурой кинозвезды», хочет побывать на Южном полюсе. Опа заявила корреспондентам: «Когда-нибудь какая-нибудь женщина должна же быть первой на Южном полюсе. Я чувствую, что адмирал Дюфек предоставит мне эту привилегию».