На суше и на море. 1971. Выпуск 11

Охотничья этика требует, чтобы стрелок никогда не оставлял раненых животных: это, во-первых, негуманно и, во-вторых, опасно для других людей, если речь идет о крупном звере. Придерживались этого правила в Индии и высокопоставленные лица, но только в чащу лезли не они, а охотники-профессионалы. Когда лорд Ридинг ранил тигра, то добивал зверя Сингх. Когда тот же Ридинг и магараджа ранили двух тигров, то Сингху было предложено «отправиться в заросли и пристрелить их». Выглядит это, мягко выражаясь, некрасиво: одни стреляют (и стреляют плохо), а другие, рискуя жизнью, лезут в чащу добивать раненого и до предела разъяренного хищника.

Большая часть событий в книге Сингха происходит в районах Джайпура и Гвалиора (а также недалеко от Алвара). В колониальной Индии это были княжества, находившиеся в вассальной зависимости от британской короны; во главе их стояли феодальные правители с титулами магараджей, раджей и т. п. Ныне Джайпур и Алвар — административные единицы штата Раджастхан, а город Джайпур — центр этого штата. Территория Гвалиора включена в штат Мадхья-Прадеш. Сингх весьма вольно оперирует понятиями «княжество» и «штат», называя, например, княжества Джайпур и Гвалиор штатами применительно к колониальному периоду истории Индии.

Думается, что отрывки из книги неизвестного прежде у нас автора, написавшего увлекательное повествование, будут с интересом встречены читателями.

И. Шишкин

Юрий Симченко

ПОСОХ СВАТА

Очерк

Рис. В. Умнова

Ауда жениться не стремился. Он сам говорил мне об этом, когда я приезжал в этнографические экспедиции к нганасанам в прошлые годы. Он подтвердил свою волю и в этот раз, как только я сошел с маленького самолетика у фактории, стоящей в самом центре Таймыра, и, увидев Ауду первым, задал ему традиционный вопрос.

Парень он был бесхитростный и добрый. Тридцать лет Ауда жил на свете, и половину этого времени он посвятил борьбе за свою независимость. Мамаша Ауды, старуха Фанда, неотступно требовала от него, чтобы он привел в чум жену. Она нарожала бы внуков, и Фанда была бы счастлива. Сказать по правде, с точки зрения Ауды, при такой ситуации была бы счастлива одна Фанда. Отец Ауды Фадоптэ относился к проблеме женитьбы сына совершенно безразлично. Более того, можно было предположить, что Фадоптэ сочувствовал Ауде. Фанда, его жена, отличалась исключительной сварливостью. Особого счастья он с ней не испытал и понимал, что и сын может попасть в такую же историю. Поэтому Фадоптэ всегда помалкивал, когда Фанда заводила разговор о том, что Ауде нужно жениться.

Ауда ухитрялся увертываться от матримониальных уз много лет. В ранней юности он отдал дань увлечению девицами в нганасанском стиле. Как и все парни его возраста, Ауда путешествовал по стойбищам, где были девушки, не приходившиеся ему родней, и вовсю приударял за ними. По нганасанским обычаям, не считались за грех самые близкие отношения среди молодежи. Вольности прекращались сразу же, как только стороны вступали в законный брак. Добрачные дети появлялись редко. Девицы несокрушимо верили в то, что до совершения определенного обряда с Тунямы — Великой Матерью-Огнем родить невозможно. Просто Земля-мать, которую по-нганасански называют Моу-нямы, не будет вкладывать глаза в тело женщины, пока не совершен особый обряд. Нганасаны считали, что Земля-мать вкладывает глаза в тело всех животных. Человек не представляет исключения. Глаза в теле матери обрастают мясом, получается олененок в важенке, или зайчонок в зайчихе, или ребенок в женщине. Вот и вся премудрость. Когда слушаешь старые истории, не перестаешь удивляться, что предки нганасан не придавали в деторождении никакого значения участию мужчин. Ну а если ребенок все же появлялся до брака, то это считалось неплохим предзнаменованием. Это означало, что Моу-нямы благоволит к данному роду и заботится о его продолжении без соблюдения формальностей. Орокоро, как говорят нганасаны, хорошо!