На суше и на море - 1972

К счастью, показался местный грузовик, тоже единственный в округе. Перекладываем часть тяжелых ящиков в его кузов — иначе нас не вытащить из болота. В полной темноте добираемся до селения Сидикиллы, где устраиваемся на ночлег в небольшой, но опрятной хижине. Здесь, как в каждом родовом поселении, есть удобная крохотная банька — глиняный, крытый тесаными досками домик, стоящий над вырытым для стока воды углублением.

Поужинав и помывшись, укладываемся спать. Наш приезд поднял на ноги, кажется, весь поселок. Однако мы так измучены, что сразу засыпаем. На рассвете нас разбудил барабанный бой — это молодежь пришла приветствовать песнями и танцами.

В полдень, в самый зной, въезжаем наконец в селение Ниани. Мы — у цели!

Но кажется, жители Ниани не разделяют нашего восторга. Они встречают нас крайне сдержанно. Старейшина тоже подчеркнуто официален. Нас усадили вдоль стены на трех табуретках в круглой хижине с двумя входами. Мужчины со всего селения — ибо только они решают общественные дела — входят, садятся напротив и в упор рассматривают нас, не произнося ни слова. Через некоторое время они выходят, а их место занимают другие. Изредка присутствующие обмениваются какими-то соображениями, вероятно на наш счет. Видно было, что мы вызываем неприязнь и недоверие. Прошла целая вечность, прежде чем вернулся наш гвинейский коллега вместе с представителями местной власти. Ниане сказал, что для нас отвели большую круглую хижину на окраине селения. Подумав, что все уже улажено, мы стали устраиваться. Но оказалось, — окончательное решение будет принято вечером, когда все мужчины соберутся на главной площади. Этому известию мы не были рады, тем более что гриот — местный сказитель, пользующийся здесь большим уважением, — явно настроен против нас.

Молча переодеваемся в чистые сорочки, натягиваем длинные брюки. Каждый думает об одном — примут экспедицию или нет. Если не примут, придется уезжать завтра утром и весь многомесячный труд пойдет насмарку.

На площади нас уже поджидало собрание. Всех приезжих усадили в ряд напротив сельского старосты, и начались переговоры. Сопровождающий — администратор округа Эль-Хадж Сиссе — подробно объясняет цель нашего приезда. В шуме спорящих голосов все чаще разбираем слово «мба», означающее согласие. Знакомый нам гриот выступает с энергичными возражениями. Долгие споры заканчиваются, однако, благоприятно для экспедиции. Мы изрядно переволновались, но впечатление от этого бурного собрания сохранилось на всю жизнь. Ведь, наверное, точно так же наши предки — славяне решали на вече спорные дела. В незапамятные времена, когда люди не знали письменности, красноречие было чрезвычайно развито и слово имело большую силу. Здесь, в глубине Африки, мы видели живой пример этой древней традиции. Мало того, от решения сельского вече зависела судьба нашей экспедиции.

О чем рассказывают исторические хроники?

В своих поисках мы будем основываться на сведениях, почерпнутых из исторических хроник. Мы знаем очень мало, потому что хроники скупы.

В XI веке (1068 год) ал-Бакри упоминает о княжестве Маллал, о короле Эль-Мослемане и о высокой горе, лежащей к востоку от столицы. В XII веке (1154 год) ал-Идриси вскользь указывает, что столица княжества Маллал — это большое селение, разбросанное вдоль русла, вода в котором непригодна для питья. Оборонительных сооружений в нем нет, но оно удобно расположено, и окрестные жители укрываются там во время нападения неприятеля. Однако ал-Идриси не сообщает место нахождения столицы. Только в XIV веке, во время наивысшего расцвета государства Мали, многочисленные сообщения о его столице появляются в арабских источниках.

Ибн-Фадлаллах ал-Омари — крупный египетский чиновник, начальник финансового ведомства в Сирии (около 1337 года) дает со слов мусульманского богослова шейха ад-Дукали, который прожил в Мали тридцать пять лет, относительно подробное описание города. Ал-Омари сообщает, что большая часть населения живет в окрестностях столицы, и только королевская резиденция обнесена крепостной стеной, что сильнейший король Мали Манса[9]

Мусса, правивший с 1312 по 1337 год, призвал знаменитого строителя и архитектора Абу-Исхака эс-Сахеля, который и воздвиг дворец для могущественного владыки.

Ал-Омари пишет о мечетях, экономическом укладе и образе жизни обитателей столицы. Он первым указывает ее название, которое специалисты прочли как «Ниани», хотя подобное прочтение до сих пор вызывает ряд сомнений.

Пятнадцатью годами позже столицу Мали посетил арабский географ и путешественник Ибн-Баттута. Там он прожил несколько месяцев и оставил ценные заметки, к несчастью не указав ее точного местоположения. Добираясь до столицы Мали, которую он называет «Мелли», отождествляя с названием государства, Ибн-Баттута переправился через реку «Сансара». После переправы он сделал привал около кладбища, расположенного у дороги, и послал гонца в «селение белых».

Из его записей явствует, что в столице Мали существовал район, с давних времен заселенный марокканцами и египтянами.