На суше и на море - 1978

Стало припекать. На склоне одной горы увидели фигурки людей. Они склонялись над какими-то кустами, срезали зелень и складывали ее в холщевые мешки. Подошли, поздоровались. Это были сборщики эфедры — хвощевого ветвистого кустарника. Он используется для получения эфедрина — лекарственного вещества. Об эфедре (чекенде), о ее целебных свойствах столько интересного можно услышать: «Кто знает, тот может лечить ею больных желудком. Чекендой лечат от ревматизма, простуды…»

Около каменистой осыпи мы услышали странное многоголосое попискивание. Начали озираться и не сразу заметили серенькие, подвижные комочки. Это были кеклики. Они потешно, словно по лестнице, убегали от нас кверху, забавно прыгая с камешка на камешек. Было видно, что птички здесь непуганые. Подпустив нас метров на пятнадцать, они вспорхнули и всей стаей перелетели на другой берег потока.

_{В верховьях Каратала. Завальное озеро}

_{Джунгарский Алатау. Гнездо дикого голубя}

_{Джунгарский Алатау. Следы селя}

_{Живописные заросли ущелья удачно гармонируют с голыми скалами.}

_{Вид с озера Алаколь на Джунгарский Алатау}

_{Восточный щитомордник}

_{Иногда около потока в горах Джунгарского Алатау встречаются останки горных козлов. Рога сибирского козла}

Тропа, по которой мы шли, была каменистой. Несколько раз она пересекала поток, и приходилось переходить его вброд или по стволам поваленных деревьев. В одном месте, где скалы вплотную подступали к потоку, мой попутчик, громко вскрикнув, отпрыгнул назад. Невольно прижавшись к большому валуну, я посмотрел вперед. На тропинке лежала большая змея, ее голова угрожающе была повернута в нашу сторону. Неожиданно потревоженная, она еще не решила, куда ей лучше спрятаться, и приняла оборонительную позу. Пришлось ее поторопить, чтобы она скорее уползла. После этого мы двигались более осмотрительно.

Солнце стояло в зените, когда мы, обливаясь потом, сделали привал около родничка, бившего из-под земли. Мой товарищ, Вячеслав Владимирович Шерстюков, развязав рюкзак, достал сгущенное молоко и пряники. С ключевой водой в жару это было отличное угощение. Утолив жажду и отдохнув, двинулись в путь.

Ветки низкорослой черемухи хлестали нас по щекам, роняя на землю агатовые горошины. Приветливо кивали верхушками тополя, осины, березы. А над головой простиралось голубое небо.

Там, где ручей делал крутой поворот, мы решили срезать угол. Выйдя к руслу потока, поразились — воды не было. Вернулись, не спеша пошли вдоль ручья — родник, второй, третий, целый фонтан, а дальше сухо. Начали попадаться огромные валуны, вывороченные с корнями деревья, кустарник.

— Смотри, — сказал мой товарищ, — здесь словно сказочный великан поработал.

Конечно, сель не горный дух и не циклоп, но разрушения он производит большие. Метров через двести снова заговорил ручей, потом исчез и больше не появился.

Издали увидели поросшие смешанным лесом склоны гор. Неожиданно нашему взору открылось небольшое голубое озеро. Образовалось оно, очевидно, в результате обвала скалы или грязекаменной селевой пробки. На спокойной его глади плавали утки-атайки. По краям свечами стояли огромные темные ели, кудрявились зеленые березы, алела ягодами рябина. С другой стороны в озеро впадал, разбившись на ручейки, горный поток. Несмотря на илистое дно, вода была прозрачной. Стояла жара, и мы, раздевшись, бросились в его таинственную глубину, но тут же выскочили словно ошпаренные — до того оно было холодным.

И уже в сумерках в полевом лагере, сидя у костра за кружкой чая, обмениваемся впечатлениями, вспоминаем интересные случаи.

— Страна голубых гор, — мечтательно говорит Вячеслав Владимирович, — это не только экзотика и красота, но и природное богатство. В ущельях Джунгарского Алатау настоящий рай для пчеловодства. Тучные стада овец, коров пасутся на горных пастбищах с начала весны и до глубокой осени. Хорошие вызревают хлеба на залитых солнцем плато. Здесь освоили искусственное выращивание эфедры, ценного лекарственного сырья. Созданы мараловодческие совхозы. Здесь можно строить санатории. А какие богатства таят недра? Не все секреты и тайны еще раскрыли людям эти древние горы.

Сумерки стали гуще, на небе засверкали хороводы звезд. Ухнул где-то филин, от воды потянуло свежестью. Все дневное погружалось в сон. Джунгария начинала жить своей второй, ночной жизнью.

Милослав Стингл

У ИНДЕЙЦЕВ ПЛЕМЕНИ МАКА

Очерк

Перевод с чешского Владимира Могилева

Цветные фото автора

Заставка В. Сурикова