На суше и на море - 1980

В конце июня 1581 года комендант Могилевской крепости доносил Баторию о появлении русских и поименно перечислял царских воевод, участвовавших в нападении. Последними в его списке значились «Василий Янов — воевода казаков донских и Ермак Тимофеев — атаман казацкий». Василий Янов служил головой «з донскими и Вольскими казаками» до начала 90-х годов. В могилевском походе атаман Ермак был его помощником. Если в июне 1581 года Ермак участвовал в литовском походе, то, очевидно, он не мог через месяц или два выступить в сибирский поход из Перми, отстоявшей от Могилева на тысячи верст.

Некоторые историки высказали догадку о существовании двух атаманов по имени Ермак, один из которых находился на правительственной службе, а другой попал в строгановские вотчины. Если принять такое предположение, тогда нужно прийти к выводу, что двойники были не только у Ермака, но и у его сподвижников по сибирскому походу — атаманов Ивана Кольцо, Никиты Пана и Савы Волдыри.

В подлинных книгах Посольского приказа говорится, что 28 августа 1581 года в Москву «прибежали» татары из свиты ногайских послов, ехавших к царю, и сообщили, что «на Волге казаки Иван Кольцо, да Богдан Борбоша, да Микита Пан, да Сава Болдыря с товарищами» погромили ногайское посольство на перевозах под Сосновым островом. Государев гонец И. Пелепелицын, сопровождавший ногайское посольство, прибыл в Москву 1 сентября 1581 года и подтвердил сведения о волжском разгроме. Посольский приказ описал деяния атаманов с протокольной точностью. Будущие сподвижники Ермака Иван Кольцо и Никита Пан громили ногайцев на Нижней Волге, за сотни верст от Перми, а следовательно, не они, а разве что их двойники могли отправиться в поход в начале сентября 1581 года.

Пути Ивана Кольцо и государева гонца Пелепелицына сошлись еще раз. Случилось так, что Пелепелицын в 1582 году был воеводой в Чердыни. В последние летние дни на Чердынь напали воины Кучума. Незадолго до этого Пелепелицын узнал, что в вотчине Строгановых появились те самые волжские атаманы, которые нанесли непоправимый ущерб его дипломатической карьере годом ранее. Атаманы не оказали чердынскому воеводе никакой помощи: в день штурма Чердыни они выступили в зауральский поход.

Пелепелицын не упустил случая отомстить своим давним недругам. Он послал донос царю Ивану. 16 ноября 1582 года царь приказал Строгановым немедленно вернуть Ермака из сибирского похода и впредь не затевать войны с Кучумом.

Царская грамота, сохранившаяся до наших дней в оригинале, замечательна в двух отношениях. В ней указана точная дата начала сибирской экспедиции, а кроме того, она развеивает миф о «воровстве» Ермака. Поздние летописцы утверждали, будто Ермак грабил на Волге торговые караваны с государевой казной и даже персидских послов. В действительности же суда персидских послов подверглись нападению волжских казаков спустя три года после гибели Ермака. Если бы Ермак был повинен в разбое, власти распорядились бы изловить его и повесить. В подлинной царской грамоте об этом нет и речи. Более того, Иван Грозный повелел вернуть отряд Ермака из сибирского похода и поручить ему оборону крепостей Чердыни и Соли-Камской. В Москве хорошо знали имя атамана и ценили его боевые заслуги. Однако царский гонец запоздал, и Ермак так и не узнал о приказе из Москвы.

Не ведая о нападении сибирских татар на Чердынь, казаки отплыли из владений Строгановых вверх по Чусовой. Западные отроги Уральских гор весьма протяженны и заполняют междуречье Чусовой и Камы. Оттого у Чусовой обрывистые, скалистые берега, поднимающиеся иногда на 100–200 метров. Кое-где посреди быстрины из воды выступают огромные камни. Вместе с многочисленными подводными камнями и мелями эти скалы таили большую опасность для казачьих стругов. Чем дальше поднимались казаки вверх по Чу совой, тем больше сил приходилось тратить гребцам, чтобы преодолевать течение. Во многих местах суда приходилось тянуть бечевой. Но многие казаки бурлачили на Волге, так что дело это было им не в новинку.

С Чусовой экспедиция повернула на Серебрянку. Свое название эта река получила за чистую, прозрачную воду, отливавшую серебром. Но берега ее сузились до 10–12 метров, а течение было еще более стремительным, чем на Чусовой. Чтобы дать отдых людям, Ермак сделал остановку на длинном, в полверсты, лесистом острове. В память об этом он получил впоследствии название Ермаков остров.

Все дальше и дальше на восток продвигался казачий отряд. Сырые ущелья, дикие и угрюмые скалы остались позади. Впереди лежали перевалы Среднего Урала. Горы в тех местах подверглись сильному разрушению. Самыми заметными вершинами, постоянно маячившими перед путниками, были горы Высокая (444 метра над уровнем моря) и Благодать (382 метра). Ермаку предстояло решить весьма трудную задачу — переправить через горы целую флотилию, насчитывавшую несколько десятков тяжело груженных судов.