На суше и на море - 1984

Подойдя ближе, я узнал зверька: перевязка! Зверек сидел спокойно, не метался; дуги капкана были защелкнуты на его передней лапке. Когда я подошел, он не порывался бежать в панике, не кидался навстречу, а просто сидел и смотрел. Его черная голова была разрисована белыми узорами, словно боевая раскраска вождя какого-нибудь дикого племени, верх шубки и хвост — в пестринах: оранжевых, белых, бурых; живот и лапы черные. Перевязка сжалась в дугу, хвост поднят и распушен. Я беру ее рукой в толстой перчатке за шею и нажимаю на пружину капкана, чтобы высвободить, — в нос ударяет волна неописуемого смрада — именно так защищаются все перевязки «на крайний случай». Лапа освобождена, но стойкий запах еще сохраняется. Не разжимая руки, я обследую пострадавшую перевязку. Рана несерьезная, перелома нет, но надо подлечить. Я уже притерпелся к запаху и даже начинаю улавливать примешивающийся к нему фиалковый аромат.

Вернувшись на стоянку, обрабатываю лапку. Перевязка до окончательного выздоровления занимает ящик с подстилкой из стружек и зарешеченной крышкой. На другой день я предлагаю ей случайно пойманную капканом убитую птицу, протягивая ее на ладони. В куче стружек сначала слышна возня, потом из подобия гнезда высовывается «боевая маска». Несколько секунд перевязка обнюхивает «добычу», потом вцепляется в нее, сдергивает с ладони и исчезает в своем гнезде. Оттуда доносится урчание и хруст; я разгребаю стружки. Перевязка скалит белые зубы; шерстка на морде перемазана кровью, зверек недовольно выгибается и предостерегающе рычит, именно рычит по-кошачьи, а не стрекочет, как все хорьковые.

Днем перевязка спит, свернувшись в клубок; разбуженная, недовольно урчит, но позволяет себя брать в руки и даже дает погладить, но лишь два-три раза, не более. Аппетит у нее хороший: охотно ест мясо, сырые яйца, не отказывается от сливочного масла, пьет молоко и мед. Ночью она оживляется и бегает вдоль фанерных стенок, пытается даже грызть сетку. Мы уже собираемся ее выпустить, но она нас опережает. Придя утром в отдельную комнату, запиравшуюся на ключ, где жили перевязка, гюрза в мешке, висевшем на гвоздике, а также в вольерчике — кречетка и чибис, мы находим птиц мертвыми, а ящик пустым. Перевязка исчезла. В этой комнате лежал всякий хлам, но тщательные поиски ничего не дали, пока один из нас не догадался поднять старое автомобильное сиденье и заглянуть в дыру на нем. Так и есть, сидит внутри и рычит оттуда! Содрали обшивку, а зверек ушел совсем вглубь, в пружины. Шофер принес монтировку и топор, и мы принялись осторожно сокрушать перевязкино убежище. Зверек не замедлил ответить. После его «газовой атаки» нас осталось двое в комнате — я и шофер. Куча добровольных советчиков, помощников и просто зевак рассеялась.

Когда с сиденьем было покончено, нам открылось зрелище: перевязка, изогнувшись в виде буквы «S», угнездилась между двумя пружинами, да так, что еле оттуда извлекли.

Мы постановили: раз она настолько здорова и так любит свободу, можно ее уже и выпустить. Но за день до этого в наши ловушки попалась еще одна перевязка, тоже ставшая нашей пациенткой, и мы решили их познакомить. Вот новичок, принюхиваясь, крадется вдоль стенок ящика, а сонный старожил разворачивается навстречу. Они обнюхали друг друга… и сцепились в яростной схватке. Несколько секунд, урча, катались они в опилках, пока мы их не разняли, но и за этот короткий промежуток времени стало ясно, что верх одерживал прежний «хозяин участка», хотя он был меньше по весу и размерам. Конечно, его мы на другой день выпустили, а вскоре и новая перевязка вернулась к себе в предгорья.

Этот скрытный зверек вроде бы не очень сильно страдал от людей. Однако сейчас перевязка оказалась в категории «Б» «Красной книги СССР», в которой, как известно, редкие животные, пока что не стоящие на грани исчезновения. Что же сделало перевязку столь редкой?

У нас в стране она населяла зону степей, полупустынь и пустынь — от Молдавии на западе до Тувы на востоке, кое-где встречаясь и в редколесье. Но это было давно. Освоение целинных угодий, их распашка «отбросили» ареал перевязки на 350–600 километров к югу. О нынешнем состоянии этого зверька «Красная книга» гласит: «В европейской части СССР крайне редка, ареал разорван на отдельные участки. Тенденция сокращения ареала и численности вида отмечается и в азиатской части страны.

На распаханные участки перевязка не возвращается, разве что на двухлетние залежи. И дело тут не в присутствии человека, а в отсутствии ее основной пищи — грызунов. Хотя перевязка избегает в общем соседства с людьми, ее встречали в поселках, садах, на огородах и бахчах, по окраинам полей и даже в некоторых южных городах. В горы перевязка поднимается до 3500 метров, всюду неутомимо преследуя грызунов. Кстати, одна из причин, косвенно ударивших по перевязкам, — применение ядохимикатов в борьбе с грызунами.

К счастью для перевязки, в отличие от других куницеобразных она не наделена ценным промысловым мехом.