На суше и на море - 1986

Что остается? Уехать по контракту за рубеж. Разрешая выезд, власти надеются сбить волну растущей безработицы. Но уезжают те, чьи руки и знания могли бы пригодиться дома, на родине. За последние шесть лет покинуло страну 700 тысяч специалистов и квалифицированных рабочих. Ущерб этот невосполним.

Филиппины — единственная в Азии христианская страна. В воскресенье над Манилой плывет густой благовест — звонят колокола. Длинные вереницы машин выстраиваются у церквей. Оставив дела, горожане приезжают «омыть душу исповедью», в молитвенной тишине послушать мессу. Но христианство не смогло вытеснить древние суеверия. Филиппинец не забудет перекреститься на ночь, а утром наденет на шею языческий амулет «антинг-антинг», отгоняющий злых духов.

Самый большой праздник в стране — рождество. Манила гудит, как растревоженный улей: идет великая распродажа залежалых товаров, сбиваются с ног почтальоны, разнося поздравления и подарки, гремят рождественские балы, разъезжают ряженые, блестят на улицах серебряные елки из фольги. Манила веселится…

Судьба страны сложилась так, что ее жители считают культурное наследие Востока и Запада своим собственным. Особенно сильным оказалось влияние Испании и США. Испанское — в сфере духовной, американское — в бытовой, экономической. От испанцев остались имена, названия городов, религия, фиесты. От американцев — потоки автомобилей, сервис, конкурсы красоты и… гангстеризм. Испанцы строили церкви, монастыри, крепости. Американцы — шахты, дороги, мосты, заводы, отели и ночные клубы. Те и другие оставили книги. Первые — молитвенники и религиозные трактаты; вторые — карты, схемы, учебники, словари.

Испанцы любят повторять, что они открыли миру архипелаг, принесли сюда цивилизацию и создали нацию. Но ведь острова не нуждались в «открытии», жили по своим законам, имели самобытную культуру, взаимодействовали с соседними народами. Правильнее сказать, что в борьбе против общего врага — Испании вопреки ей сотни ранее враждовавших племен ощутили свое кровное родство и объединились в единое государство.

Культура не приносится извне, она создается жизнью народа, его характером. Издавна бытовали на островах неписаные заповеди: береги доброе имя пуще богатства; дорожи родственными связями, ибо семья — оплот человека; обласкай каждого, кто войдет в твой дом или встретится в пути; помни: если ты сегодня никому не сделал добра, твой день пропал впустую.

Эти заповеди живы и сегодня, хотя время заметно расшатало прежние моральные ценности, особенно в больших городах.

Быстро темнеет в тропиках. Вечером на берегу Манильского залива вспыхивают огни отеля «Филипин-Плаза» с бархатными интерьерами, каскадами настенных «водопадов». Огни эти светят избранным. Тысячи манильцев смотрят на них с почтительной дистанции, через пропасть, имя которой — социально-экономическое неравенство.

Но оставим Манилу и познакомимся с островами. Филиппинцы говорят: «У нас можно путешествовать по горизонтали и по вертикали, и это совсем разные вещи».

Это означает, что если подняться высоко в горы, то в 200 километрах от современной Манилы можно оказаться в каменном веке.

В труднодоступных горах архипелага живут 2 миллиона человек, около 100 племен. В отличие от основного, равнинного населения — тао их называют бануа. На Лусоне это народности калинга, ифугао, бонтоки, тингианы… На юге — билааны, багобо, манобо, таосуги.

Горцы сохранили язычество, а многие до сих пор ведут кочевую жизнь. Применяя подсечно-огневой способ земледелия — каиньгинь, они сводят огромные лесные массивы. Происходит это так: шаман племени выбирает место, где «душа риса» согласна послужить людям при условии, если ее «согреть, накормить, напоить и окропить кровью животного». И люди приступают к делу: выжигают участок леса, уснащают золой, сооружают водоем и в конце работ режут поросенка. Сеять выходят всей деревней. Впереди идут мужчины и палкой делают ямки в земле. Идущие следом женщины и дети кидают в ямки зерна и затаптывают пяткой. Когда придет пора прополки или жатвы, на поле снова выйдут женщины, а их мужья будут подбадривать их звуками носовой флейты и барабанной дробью.

Но есть среди горцев народы, которые знали поливное рисоводство еще в незапамятные времена. Таковы ифугао. Их знаменитые рисовые террасы Банауэ называют «восьмым чудом света». Как ступени гигантской лестницы, уходят они к небу на высоту 2 тысяч метров.

Гора и поле, казалось бы, вещи несовместимые, ио их соединило величайшее трудолюбие человека. Три тысячи лет назад начали предки ифугао эту грандиозную каменную «летопись», которая продолжает жить и расти. И сегодня это делается, как тогда, в древности. Выбирают большой валун, под ним разводят костер, и когда он накалится, обливают его холодной водой — камень трескается. Из осколков выкладывают край будущего поля, отвоеванного у скалы. «Пол» выстилают глиной, щебнем, песком, а сверху насыпают слой земли, принесенной снизу. Нелегкая работа!