На суше и на море - 1986

Манила — город с десятимиллионным населением. Она вобрала в себя 17 разных, не похожих районов. В ней есть витрины и задворки. Ее центральные улицы чисты, как паркет, ее окраины тонут в грязи и лужах. Столица полна контрастов и сюрпризов. «Вечно благородный» старый город Интрамурос соседствует с увеселительным припортовым районом. Респектабельный, зеркальный деловой центр Макати — обратный лик начиненного лавками и конторами китайского чайнатауна. Аристократические «деревни» миллионеров Форбс-парк и Дас-Мариниас — противоположность трущобного Тондо. Во дворах особняков «деревень» плещутся голубые бассейны, а жители Тондо на литры покупают воду для питья у уличных торговцев. Тысячи скваттеров живут на берегах зловонных каналов, скученно, безысходно, в сколоченных из фанеры и жести «курятниках». Власти, давно обеспокоенные проблемой Тондо, наметили постепенно переселять оттуда людей в новые кварталы Дагат-Дагатан, в недорогие муниципальные коттеджи. Строительство их уже началось, в нищем Тондо блеснула надежда, но сбудется ли она — покажет время.

Четыреста лет стоит на земле Манилы крепость Интрамурос. Некогда здесь жил испанский губернатор, и ни один «индиец» (как тогда с презрением называли филиппинцев) не смел войти в его ворота — разве что в качестве прислуги или узника форта Сантьяго.

Многое хранит в памяти этот суровый форт. Выстроенный для защиты города от пиратов, он стал впоследствии тюрьмой для патриотов. Помнит он бессонные шаги томившегося в застенке Хосе Рисаля. Врач, ученый, писатель Рисаль был совестью и голосом своего народа. В ночь перед расстрелом в одиночной камере Сантьяго он написал стихи-завещание «Прощай, моя Родина», которые дороги каждому филиппинцу, как каждому русскому пушкинское «Товарищ, верь!»…

Во время второй мировой войны в подвалах Сантьяго топили тех, кто отказывался сотрудничать с японским фашизмом. Теперь старый форт стал мирным. Здесь возник импровизированный театр без кулис и кондиционеров, под открытым небом, зато очень любимый манильцами за остроту и злободневность спектаклей.

Над Манилой стоит смог, марево, скрип тормозов, грохот новостроек. Высотные конструкции каждый день меняют лицо города. Строят быстро, современно, добротно. Филиппинцы — великолепные архитекторы и дизайнеры. На набережной Рохаса, у самого моря, в короткий срок вырос туристский пояс с пятизвездными отелями, магазинами, игорными домами. Когда видишь толпы иностранных туристов, особенно американских, жаждущих «вкусить от экзотики», вспоминаешь письмо Чехова из Монте-Карло: «…в воздухе висит что-то такое, что опошляет природу, шум моря, луну».

К счастью, не только казино и отели определяют характер набережной. Здесь высится Культурный центр — гордость манильцев: театры, концертные залы, библиотеки и художественные студии. На афишах Центра — имена Шекспира и Мольера, Баха и Шостаковича.

В Маниле много лавок, базаров, и все они ориентированы на «своего» покупателя. В универмагах «Рустан» или «Ансонс» можно увидеть вазу, расписанную Сальвадором Дали, столы из оникса и малахита; в непритязательных лавках Дивисории терпеливо ждут своего часа груды дешевых товаров. Но не обольщайтесь: дешевизна товара — диплом на его негодность. Средний покупатель выбирает место, где можно купить вполне приличную вещь по умеренным ценам.

Туристов в Маниле привлекают резьба по дереву, вышитые одежды, светильники из перламутровых пластин — каписы, бусы из белых кораллов. Редко кто пройдет мимо гладких, как атлас, соломенных шляп или со вкусом расписанной керамики. Все эти вещи делают вручную на фабриках «хэнднкрафта», где работают женщины и дети, хотя детский труд законом запрещен. Работают по 14 часов, получая жалкие гроши.

Те, кто хочет отведать китайской кухни, запастись женьшенем, душистым чаем или искусить судьбу у предсказателя, отправляются в чайнатаун. Хрустальный шарик звездочета, ладонь с таинственными линиями, намалеванные на вывесках, подскажут адрес. Гадают по руке, картам, цифрам, кофейной гуще и по компьютеру. Всегда людно в приемной известной прорицательницы Глории Виско (мадам Ли). Говорят, к ее «мудрым» советам прислушиваются бизнесмены и чиновники, живущие по гороскопу. Современное гадание расширило диапазон: теперь в его сфере не только любовь и здоровье, но и социальные конфликты, торговые сделки…

Манила — город сумасшедшего уличного движения, не поддающегося регулировке, несмотря на обилие упитанных (живот яйцом), сытых полицейских с белыми жезлами в руках. «У нас не пробки, а транспортные джунгли», — говорят манильцы. Два-три часа «отдыхаешь» в таких джунглях. Хорошо если можно выбраться из машины и пойти дальше пешком.

В городе нет ни трамваев, ни троллейбусов. Недавно введена первая линия наземного метро, но по-прежнему вся тяжесть перевозок лежит на маленьких «маршрутках», которые тут с любовью называют «джипни». Около миллиона ярко разрисованных «джипни» с бронзовыми фигурками лошадей на капоте исправно несут свою службу.