На суше и на море - 1990

Выбор, павший на знатока Таймыра Никифора Бегичева, не был случайным. В Арктике он находился с 1900 года, когда принял участие в знаменитой полярной экспедиции Э. В. Толля. В июле 1921 года Н. Бегичев со своими товарищами, а также с норвежцами с «Хеймена» Л. Якобсеном и А. Карлсеном дошли на оленьих упряжках до мыса Вильда. Тут их ждала неожиданная находка — в консервной банке обнаружена записка Кнутсена и Тессема, написанная на бланке экспедиции: «Два человека экспедиции «Мод», путешествуя с собаками и санями, прибыли сюда 10 ноября 1919 года. Мы нашли склад провизии, сложенный в этом месте, в разбросанном состоянии… Мы продвинули склад припасов дальше на берег, приблизительно на 25 ярдов, и пополнили наши запасы провизии на 20 дней. У нас все в порядке, и мы собираемся уходить в порт Диксон сегодня. Ноябрь 15-го, 1919 г. Питер Л. Тессем, Пауль Кнутсен».

Находясь на верном пути, экспедиция продолжает свой путь. Через две недели Бегичев, продвигаясь вдоль побережья, обнаруживает следы стоянки и большого костра. Среди найденных предметов два ножа, множество пряжек от одежды, гвозди, сломанные очки, несколько отстрелянных патронов, обгоревшие кости. «Мы заключили, — пишет в дневнике Н. Бегичев, — что это кости погибшего — спутника Амундсена, т. е. одного из тех, которых мы разыскиваем, и полагаем, что во время их путешествия пешком в темную пору и при таких морозах и пургах они сбились с пути… Один из них умер, а другой, товарищ его, ввиду того, что похоронить его не было никакой возможности, дабы не растаскали труп звери, видимо, его сжег на костре».

Останки костей и пепел Бегичев со своими спутниками захоронил, поставив опознавательный знак на месте стоянки. Все найденные предметы захватил с собой и вернулся на Диксон.

Следующим летом, в 1922 году, молодой полярный исследователь и геолог Н. Н. Урванцев вместе с четырьмя спутниками, среди которых в качестве проводника был неуемный Н. Бегичев, решил пройти на лодке по реке Пясине. 9 августа, идя вдоль берега, они обнаружили в 90 километрах от Диксона разорванные записные книжки, тетради и документы на английском языке. Неподалеку от этого места, среди кучи плавника, экспедиция нашла два пакета, зашитых в непромокаемую материю. На одном была надпись: «Господину Леону Амундсену, Христиания. Почта, рукописи, фотографии, карты, зарисовки».

Н. Н. Урванцеву и членам экспедиции стало ясно, что они обнаружили то, что безуспешно разыскивалось в течение двух лет. Кроме пакетов были найдены и другие предметы: русские и норвежские деньги, документы Тессема, визитные карточки Амундсена, испорченные компас и теодолит, мелкие вещи. Через два дня, 12 августа, к найденному добавились две пары норвежских лыж фирмы «Хаген и К» и обрывки спального мешка. 1 сентября 1922 года состоялась последняя, самая главная находка: всего в трех километрах от Диксона были обнаружены останки человека, вероятно одного из норвежцев.

Вот как описывает это событие в своем дневнике Н. Н. Урванцев: «Человек лежал на высоком берегу метрах в четырех от воды. Останки представляли уже скелет без кистей рук и ступней ног, вероятно отгрызенных песцами. Только на голове, на макушке, еще сохранилась кожа. На нижней челюсти справа последний коренной зуб, запломбированный цементом. Скелет был одет в две егерские фуфайки, синюю фланелевую рубашку с карманами. Все заправлено в меховые штаны, стянутые кожаным корсажем, пришитым к штанам. Шапки на голове нет. На правой ноге — остатки меховой обуви из нерпы… В карманах фланелевой рубашки были найдены патроны к винтовке, коробка спичек, перочинный нож и маленькие ножницы. Документов не было. Около пояса лежали металлические часы карманного размера. На ремешке у пояса висели свисток и обручальное кольцо с гравировкой на внутренней стороне: «Твоя Паулина». Ни лыж, ни винтовки поблизости не оказалось. Погибший лежал навзничь на земле, но сразу под его ногами уже шел гладкий каменный склон. Руки были вытянуты вдоль тела, левая нога прямая, правая немного согнута».