На суше и на море - 1990

Давно прошли времена, когда человек в поисках для себя и семьи края обетованного мог запросто покинуть обжитое, а вернее, хищнически доведенное «до ручки» место с истощенной землей и податься на сторону в поисках земли нетронутой и богатой. Ныне на планете нет целины для подобных искателей. Зато есть пять миллиардов жаждущих пищи людей и чуть больше полутора миллиардов гектаров всюду освоенной и пригодной под пашню или луг земли — тридцать соток продуктивной земли на каждого (в СССР — 0,82—0,84 гектара), — и, будь добр, сумей получить на этой ограниченной площади продукты на целый год для себя и своей скотины. И не забудь, что от твоих трудов на земле еще надо накормить рабочего на заводе, горняка на шахте, служащего в учреждении, учителя детей твоих — словом, не меньше десяти, которые прямого отношения к земле не имеют, но заняты для всех нужным делом.

Когда-то, лет сто назад, в России хлебопашеством и порядком на земле занимались 80 процентов населения. Сегодня в сельском хозяйстве СССР занято меньше 20 процентов.

И какая же ответственность лежит на плечах каждого земледельца, чтобы не было голодных в стране!

Добавим: и как же заботливо обязаны некрестьяне помогать крестьянам в их нелегком труде добычи хлеба и всего другого с общественного пахотного клина! Ну хотя бы создавать для села хорошие машины — не только тяжелые тракторы и огромные пятнадцатитонные комбайны, но и малую технику для семейных и арендных подрядчиков, которым сегодня государство готово вручить землю для производства продуктов, возрождая поутраченное родственное чувство сельского жителя к земле у своего дома. Готово — а малой механизации нет!

Общество наше довольно долго поигрывало в разные игры с сельским хозяйством: объединяло, разъединяло, сгоняло народ с земли, потом приглашало на землю даже горожан, отбирало или вручало для личного пользования скотину, строго покрикивало, что земля есть всенародная собственность и никому не позволено… А сегодня уже разговор об аренде земли сроком до ста лет, с правом наследования! С посильной помощью для приобретения новой техники, с правом продажи выращенного не только через посредство колхоза или государства, но и на рынке.

Все это надо понять, осмыслить и всячески содействовать возрождению в человеке крестьянского начала, помогать всем, кто пронес любовь к земле через годы лихолетья и готов с добром и открытым сердцем, со всеми современными знаниями о природе и земле взяться за земледельческий труд с решимостью и смелостью, свойственными нашему народу, у которого под рукой 220 миллионов гектаров пашни и 330 миллионов гектаров лугов и пастбищ. С гордостью напомним, что страна наша имеет самый большой клин пахотных земель, что были мы некогда вторыми в мире (после Ост-Индии) производителями зерна на мировом рынке, что Сибирь, которая ныне вытягивает из европейской части страны и зерно, и мясо, и молоко, совсем недавно являла собой тучный рынок и производитель масла и молока, меда и гречихи, яровых хлебов. Что Кубань с Украиной много десятилетий оставались производителями наилучших сортов твердой пшеницы, из которой приготовляли превосходный пшеничный ситный хлеб! А Нечерноземье довольно сытно кормило Москву, Питер и тысячу малых городов пшеном и гречкой, картофелем и овощами, прекрасными плодами и ягодами из бесчисленных деревенских садов, молоком и мясом.

Не только социальные ошибки и просчеты привели к оскудению многих пашен и лугов, хотя они-то и виновны в первую очередь — теперь это прояснилось. Попытка вернуть в деревни крестьян, а земле — хозяина приобрела довольно широкий размах — от создания арендных агрокомплексов и до сдачи в долголетнюю аренду земли и средств производства семьям и малым кооперативам, которые будут полными хозяевами всего производимого ими на земле.

4

Не только организационные неурядицы. Беда глубже.

Оскудели сами земли. И чтобы возвратить былое их плодородие, потребуются годы и годы, потребуется перемена самого мышления земледельцев, отученных от земли, «раскрестьяненных» административно-бюрократическим аппаратом, следствием чего был исход крестьян из деревень.