На своем месте (СИ)

С другой стороны, историю первоначальных планов своих и моих родителей относительно моей женитьбы я Варварушке рассказал, так что она прекрасно знает, что выбор я сделал по любви, да и то, не против воли двух семей пошёл, а умом своим всё устроил. Опасаться после такого каких-то соперниц Варваре смысла не было, ни разу после нашей свадьбы супруга моя подобных опасений не выказывала, и я не видел ничего, что могло бы внести в эту картину изменения. Тут, конечно, немало зависело и от того, как и что скажет Лида, когда Варенька начнёт её расспрашивать, но от этой неглупой и, как сказали бы немцы, практичной, женщины я никаких подвохов не ждал. Впрочем, женщины есть женщины, и нет в мире такой силы, что смогла бы удержать их от непредсказуемых поступков, ежели к тому сложатся обстоятельства. Как нет в мире и такого ума, что мог бы оные обстоятельства предвидеть.

[1] Инфекция, в большинстве случаев стафилококковая или стрептококковая, вызванная отсутствием стерильности при родах, в XVIII-XIX вв. нашей истории основная причина материнской смертности. С распространением асептики и антисептики при родах сошла на нет.

[2] См. роман «Доброе дело»

[3] См. роман «Семейные тайны»

Глава 10

Мудрая книга

Посылку из Мюнхена принесли не с обычной утренней почтой, а уже позже — мы с Варенькой как раз закончили с завтраком, супруга отправилась в детскую, я же собирался перед отбытием на завод немного посидеть с бумагами. Вот в приёмной я с почтальоном и пересёкся. Пока Сафонов принимал посылку и вписывал её в журнал корреспонденции, я порылся в карманах и вручил почтальону серебряный полтинник, после чего довольный письмоносец убыл, а слегка озадаченный я удалился в кабинет и принялся разглядывать, что же такое мне прислали.

Вид посылка имела солидный — аккуратно зашитый суровыми нитками брезентовый мешочек, никак не менее двух фунтов [1] весом, обвязанный шпагатом, с бумажными наклейками и печатями красного сургуча с памятными по учёбе в Мюнхене баварскими гербовыми лёвушками. Отправителем числился адвокат и доктор права Карл Вайссвайлер, получателем — понятно, кто. Для вскрытия посылки мне пришлось вооружиться ножом, и через несколько минут работы моему взору предстали три бумажных пакета, также запечатанные сургучом — один совсем небольшой, второй побольше и потолще, третий же был откровенно большим и толстым, он-то и обеспечивал посылке увесистость.

Первым я вскрыл самый маленький пакет, и не только из вполне естественного желания двигаться от меньшего к большему, а потому, что его отправителем был указан профессор Вильгельм Левенгаупт. С учётом того, что не так давно я писал посвящённый великому учёному некролог, выглядело это по меньшей мере удивительно. Но письмо, извлечённое из конверта, удивило меня куда как сильнее:

'Мой дорогой доктор Левской!

Если вы читаете это письмо, известие о моей смерти должно уже до вас дойти. Все мы смертны, изменить это не в наших силах, а потому не стоит слишком по этому поводу переживать, тем не менее, я надеюсь, что вы обо мне хотя бы немного погрустили. Скажу прямо, мне самому было приятно с вами заниматься, поэтому я и решил особо обратить ваше внимание на дискуссию в магиологии, каковая, по моему убеждению, развернётся в самом скором времени, но сам я её застать, увы, не успею.

Я на днях закончил свой последний труд, и вряд ли уже доживу до его опубликования. Саму книгу вы найдёте в этой же посылке, я позаботился, чтобы вы получили её одним их первых.