На Тихом океане

— Блестяще, сэр! Я думаю, не может и речи быть о каких-то выстрелах, когда начнет говорить моя Харриет.

— Но как же быть в таком случае с управлением? Управление и канонирство — вещи несовместимые.

— О, здесь есть выход. Билл еще не свихнулся окончательно и прекрасно может управлять кораблем по команде. Можете его проверить.

— А в бою, когда скорости и точность решают многое?

— И тогда тоже.

— Пусть будет так!

Незаметно подкрался вечер с яркими южными звездами. Путешествие наше протекало спокойно, и, когда на следующее утро мы поднялись на палубу, то увидели Тангаллу. Сбоку, с подветренной стороны, дымил французский пароход. Мы сбавили обороты, но и он, заметив нас, замедлил ход. Его капитан, стоя на шканцах[60] и пользуясь безветрием, спросил, не прибегая к помощи рупора, но приложив ко рту ладони:

— Эй! Что это за пароход?

— Паровая яхта «Ласточка» из Лондона.

— Кто капитан?

— Частное судно. Лорда Джона Раффли, если вам угодно!

— О, спасибо!

— А ваш корабль?

— Пароход «Бутане» из Бреста, капитан Жардэн, идем через Баттикалоа[61] и Тринкомали[62] в Калькутту. А вы?

— Каботажное плавание. Вам, случайно, не встречалось китайское судно?

— А как же! Джонка «Хай-ян це» капитана Ли Дзона следовала на острова Баньяк[63].

— Вы его проверяли?

— Нет, у меня на то нет полномочий. Adieu и счастливого плавания!

Француз вновь дал полный ход и, дымя, удалился. Мы же не прибавляли скорости, так как знали, что китаец рядом; решено было держаться того же курса, идя на уменьшенной скорости; вскоре мы достигли Хамбантоту и принялись курсировать вдоль берега.

Кругом пестрели паруса; они принадлежали судам, следующим из Тринкомали и Батикалоа либо из Японии, Китая и Индии. Суда, принимая помощь пассата, должны были идти на запад. Они нас не интересовали: в любом случае, искомого судна средь них не было. Бравая яхта скользила, легко передвигаясь по водной глади. Раффли приказал поставить все паруса и был даже несколько удивлен тою скоростью, с коей мы шли, невзирая на муссон.

На этот раз Раффли подозвал Калади:

— Ты хочешь вернуть себе Моламу?

— Сиди, если я ее потеряю, я умру!

— Well! У тебя хорошее зрение?

— Оно остро, как у сокола!

— Тогда ступай к фок-мачте и окинь острым взором корабли, чей курс мы пересекаем. Китаец должен быть где-то среди них, если я не ошибаюсь.

Как кошка вскарабкался отважный сингалец на мачту и стал пристально вглядываться. Действия Раффли показались мне не совсем правильными; я был вынужден спросить:

— Как вы намерены поступить, сэр Джон?

— Я не понимаю вас.

— Я имею в виду, где вы предполагаете ждать китайца?

— Там, где вы мне посоветовали.

— В таком случае, он ускользнет от вас.

— Ого! И почему же?

— Я не думаю, чтобы на данный момент он находился столь близко от побережья, как мы предполагали. Если у него в запасе есть еще возможность совершить побег, он станет дожидаться ночи. Поэтому он лишь сказал французу, что держит курс на острова Баньяк; но это направление в любом случае лишь финт: он пойдет дальше на север. Если я прав в своем утверждении, он нас избежит.

— Чарли, похоже, ваши знания и мудрость проявляют себя лишь потому, что я однажды похвалил вас. «Хай-ян це» идет точно курсом француза прямо нам в руки.

Он так же мог быть прав; я решил повременить с ответом.

Теперь на вахте стоял матрос Билл, а Том готов был сделать все, чтобы заговорила его Харриет. К сожалению, вторая половина вечера близилась к завершению, а парусов джонки так и не было видно. Только тогда Раффли осознал, что я был прав.

— Чарли, я думаю, парень от нас ушел!

— Я так не думаю.

— Вы полагаете, что он еще рядом с нами?

— Нет, он, скорее всего, уже далеко от нас.

— Как — где — что-о? — вскричал сэр Джон, удивленный до крайности, и пенсне его совершило скачок с переносицы на кончик носа. — Это же моя мысль; он далеко от нас, а, следовательно, он от нас ускользнул.

— Он далеко от нас, поскольку мы дали ему уйти, но он скоро вернется, поскольку скоро стемнеет.

— Почему вы так решили?

— Курс на острова Баньяк пирату пришлось бы держать много дольше, поплыви он вместе с французом; то, что китаец пошел севернее, доказывает, что у него были другие мысли и цели.

— Чарли, весьма возможно, что вы не ошибаетесь. Что же тогда нам предпринять?

— Отплыть подальше от побережья вплоть до Пальмиры[64]; на обратном пути мы непременно встретим китайца.

— Хотя я сегодня и совершил ошибку, тем не менее я собираюсь ее исправить, следуя вашим советам.

Теперь мы шли на север, и, если бы ни одно происшествие, мы, заняв каюты, долго бы не покидали их. В полночь, когда все приготовления к отдыху были завершены, нас вдруг позвали наверх. Перед нами стоял штурман.

— Мы находимся на широте Пальмиры, сэр, — сообщил он.

— Какова долгота?

— Восемьдесят один; я забрал несколько восточнее, чтобы обратный путь не был сложным.

— И это правильно. Поворачивай!

Судно описало дугу и взяло курс на юго-запад.

Теперь муссон трепал ванты, машина работала в полную силу, и мы летели так, что пена клочьями охватывала нос и проносилась по палубе.