На тюленьем промысле. Приключения во льдах

Между тем, нельзя было терять ни секунды. Андрей побежал, старался вспомнить извилистый путь, по которому шел от карбаса.

Облако почти уже настигало его. Он заметил, как стали тускнеть ближайшие от него тороса. Когда через несколько времени он оглянулся, ему показалось, что белая, как сметана, стена надвинулась на него почти вплотную. Андрей продолжал бежать и с тоской вглядывался вперед. Лодки все еще не было видно.

Наконец туман охватил его. Сзади, сверху, с боков, спереди все тонуло в мутном сумраке. Уже в нескольких шагах все делалось неясным и расплывчатым. Раза два он чуть не оступился в полынью. Теперь ему приходилось не бежать, а шагать осторожно, чтобы не провалиться в какую-нибудь трещину.

Туман сделался еще гуще. Андрей схватился за голову. Он потерял всякую веру в то, что двигается правильно. Многочисленные повороты, которые он делал, совсем закружили ему голову. Теперь он никак не мог понять, в какой стороне находятся его товарищи. Вот когда пожалел он, что с ним не было „матки“! Она бы подсказала, куда ему итти. И зачем он не захватил с собой ружья? Можно было бы выстрелить и дать знать, что он заблудился.

Но, может быть, они услышат, если он будет кричать? Андрей стал голосить, насколько хватило сил.

Он звал Илью, Якуньку, Семена, всех остальных товарищей; аукал на разные лады и прислушивался, приставляя ладонь к уху. Ледяная пустыня молчала. Никто не откликался.

Андрей почувствовал, как задрожали его колени, а на лбу выступил пот. Что же ему делать? Не может быть, чтобы лодка была очень далеко! Он вовсе не так долго шел. Всего лучше теперь вовсе не трогаться с места. Он все равно не знает куда итти. Быть может товарищи не слышат его только потому, что слишком крепко спят, закутавшись с головой в одеяла. Но, ведь, должны же они, наконец, проснуться! Тогда сами хватятся его и начнут искать. Эта мысль вернула ему немного бодрости, и он снова начал кликать товарищей. Особенно часто — Якуньку.

Он кричал долго, до хрипоты, и снова отчаяние начало овладевать им.

Вдруг глухой гром выстрела заставил его встрепенуться. Наконец-то. Но странно, почему он раздался совсем не с той стороны, где, как ему казалось, должен быть карбас. Неужели мог он ошибиться!

А что, если это не выстрел, а удар треснувшей льдины?

Эта мысль снова заставила его похолодеть. Он начал кричать теперь уже в ту сторону, откуда слышался удар.

Мертвое молчание! Ни одного звука в ответ! Ясно, что это был только треск льда.

Блеснувшие надежды угасли опять, и его отчаяние стало еще более тяжелым.

Вдруг снова ударил выстрел с той же стороны, что и в первый раз. Только как-будто громче и ближе.

— Ого-го-гооо!.. — донеслось до него глухо, сквозь туман, словно через толстую стену.

Не помня себя от радости, Андрей кинулся навстречу этому далекому зову. Он бежал, кричал, задыхался и снова бежал, а возгласы становились все яснее и яснее.

Наконец Андрей услышал какой-то металлический звон, который доносился до него с той же стороны, что и басистый мужской голос, а через несколько минут на вершине тороса тускло выступила гигантская человеческая фигура. Она была какой-то невиданной величины.

— Жив ли? — крикнула она ему, размахивая руками.

— „Жив, жив!“—кричал Андрей, почти натыкаясь на Семена. В тумане все предметы кажутся гораздо больше потому, что всегда представляются дальше, чем они есть.

— Куда тебя понесло в такую непогодь? Ведь этак не за грош сгинуть можно! В двух шагах пропадешь в таком тумане…

Семен крепко стукнул Андрея по загривку и, схватив его за руку, повел к карбасу…

А звон оттуда раздавался все громче, и ясно раздавался пронзительный и монотонный голос Якуньки.

Когда Андрей с Семеном добрались до карбаса, они увидели на корме маленького Якуньку. Он бил деревянным обрубком по дну медного артельного котла. Зуек приплясывал и тянул свою заунывную самоедскую песню:

Лежи, лежи, нерпа!Лежи, никуда не уходи!..

XXI

Новая удача

Все товарищи вышли встретить пропадавшего Андрея. Несколько хороших тумаков по затылку должны были показать ему, какой сильной опасности он подвергался, и как все искренно рады, что он вернулся благополучно. Несколько отборных морских выражений было прибавлено в подкрепление к этим выразительным действиям.

Впрочем, поморы не особенные любители ругаться. — Это не в их характере.

Во всяком случае Андрей верно понял, что это была скорей ласка, чем наказание. Ведь теперь уже поздно было его учить. Морской туман и морские льды дали ему великолепный урок на будущее время.

На следующий день погода опять переменилась. Начался снова юго-западный ветер, который к вечеру разыгрался в сильный шторм.

Ночью товарищи были разбужены ужасным гулом, похожим на пушечный залп. — Близко трещина прошла, — говорили поморы. Утром оказалось, что огромный участок припая откололся от береговых льдов и вместе с лодкой тюленебойцев стал медленно отплывать в море.