На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь

Объяснения приняли по-разному, кто как. Миссис Шепли, несколько туговатой на ухо, послышалось не «бандит», а «пандит», и, не разбираясь в индийской жизни, она затосковала. Миссис Фолсом тяжело осела в кресло. Проффит воскликнул «Ого-го!», Биллинг поинтересовался, стоит ли позвонить в полицию, а Bo-Боннер с отвагой, делавшей честь человеку преклонных лет, угрожающе раскрутил бильярдный кий, заявив при этом, что единственный способ расправляться с такими типами – дать им как следует по голове.

Он завел было довольно путаную историю о малайском слуге, который таскал сигареты, но Чиннери оборвал его, скрипуче фыркнув. Фырканье это означало, что он не верит полковнику.

– Может, кошка…

– Кошки в шкафах не прячутся.

– Еще как прячутся! – стоял на своем Чиннери.

– Хорошо, – полковник, как хороший стратег, чуть отступил, – но они не бывают ростом в шесть фунтов.

– Как это – шесть?

– На такой высоте находилось его лицо. Я до него дотронулся.

– Вам показалось, что дотронулись.

– Вы что же, считаете, что я грабителя не различу?

– Какой там грабитель? Еще совсем рано!

Остальная компания этот довод одобрила. Грабители – существа ночные, и хорошо воспитанной компании представлялось просто неприличным, чтоб какой-то из них залез в дом сразу после девяти. Одно – прилично, другое – неприлично. Так не делают, и все. Гостям не хотелось думать, что британский грабитель настолько дурно воспитан.

– Расскажите нам, полковник, всю историю, – попросил Биллинг.

– Не пропуская ни одной, самой мелкой детали, – поддержал Проффит, проглотивший немало детективов.

– С какой стати… м-м-м… пандиту залезать в ваш шкаф? – недоумевала миссис Шепли.

– А чего вам вздумалось туда лезть? – потребовал Чиннери, чье поведение оскорбительно напоминало о тех, кто возражает кандидату на предвыборном митинге.

– За индийскими фотографиями полез. Хотел показать княгине. Открыл дверь, сунул руку – альбом лежит у меня на полке – и коснулся человеческого лица.

– То есть вам померещилось.

– Может, крюк какой выступал, – заметил Во-Боннер.

– А вы его за нос приняли, – добавил Биллинг, не очень смышленый днем, но после обеда становившийся поразительно умным.

– Крюк!.. – глубоко вздохнул полковник Тэннер. – А потом этот крюк метнулся, как торпеда.

Школа скептиков под началом Чиннери начала стремительно терять последователей. Это уже походило на правду.

– Что же вы его не задержали! – посетовал Проффит.

– Надо бы, конечно, – согласился полковник. – Но в эту минуту я валялся в камине. Шок был настолько велик, что я отпрыгнул и споткнулся. Пока поднимался, он уже добежал до середины коридора.

– А куда он бежал? – осведомился Чиннери.

– Не спросил, – коротко ответил Тэннер. – Но, если вам интересно, он, несомненно, ответит. Смотрите, – указал он.

По лестнице спускалась маленькая процессия. Возглавляли ее Адриан и мисс Виттекер. Она держала руку узника в тех крепких тисках, которые узнал бы любой мастер джиу-джитсу. Даже на расстоянии видно было, что они эффективны и очень болезненны. Лицо прекрасной стражницы хранило безмятежность, вела она себя хладнокровно, как и подобает леди, а вот Адриан выглядел плохо. От боли у него жалобно кривилось лицо. Кроме того, один глаз набухал синяком. Процессию замыкал Поллен.

Зрители глядели квадратными глазами, как процессия достигла подножия лестницы и прошествовала к кабинету хозяина.

Сэр Бакстон после обеда удалился к себе обсудить с княгиней детали сделки. Человека, столь страстно желавшего урегулировать все пункты, не мог отвлечь какой-то гонг. Когда гул достиг стола, баронет кинул вопросительный взгляд на потенциальную покупательницу, но ни один из них не двинулся. Сэр Бакстон воскликнул: «Эй, эй, что там такое?», княгиня ответила, что кто-то валяет дурака. Ошибочно приписав звон избытку веселья у Биллинга или Проффита, собеседник ее промямлил что-то насчет молодых идиотов, и они вернулись к переговорам.

Появление мисс Виттекер и ее пленника произошло, когда княгиня начала называть цифры, и помеха в такой момент побудила сэра Бакстона вскочить на ноги во вполне оправданной ярости. Когда он разглядел детали, гнев его быстро сменился крайним изумлением.

– Какого черта? Поллен, что все это значит?

Дворецкий глядел виновато, словно считал, что уместнее было бы преподнести Адриана на подносе для визитных карточек.

– Грабитель, сэр Бакстон! – возвестил он.

Мисс Виттекер едва открыла губки, чтобы добавить несколько слов, но тут два голоса воскликнули разом:

– Да это же Пик!

– Адриан!

Княгиня тигрицей рванулась на защиту тигренка.

– Адриан! Что с тобой? А ну, отпустите его! Немедленно!

Мисс Виттекер ослабила хватку, и Адриан дрожащим пальцем указал на Поллена.

– Он ударил меня в глаз!

– Это правда?

– Да, мадам. Я перехватил грабителя, когда тот пытался совершить побег.

– По черной лестнице, – уточнила мисс Виттекер.

– Я осмелился, учитывая обстоятельства, ударить кулаком…

– А я применила боевой захват, – завершила свидетельские показания секретарша.

– Да? – клацнула зубами княгиня. – Вам обоим придется поискать себе другую работу. Сэр Бакстон, увольте их!

– Э?