На внутреннем фронте Гражданской войны. Сборник документов и воспоминаний

30 января 1922 г. он выступил с докладом в Исторической секции Дома печати в Москве на тему «Боевые предприятия левых с.-р. в зоне немецкой оккупации на Украине в 1918 г.». Тезисы доклада были вскоре напечатаны². Из них следует, что во второй состав Центральной Боевой организации (далее БО) при ЦК ПЛСР, отправившейся в Киев после казни убийцы фельдмаршала Г. Эйхгорна Бориса Донского, для повторной подготовки покушения на гетмана П.П. Скоропадского и с целью попытки освобождения из Лукьяновской тюрьмы руководительницы первого состава БО И.К. Каховской, в ноябре 1918 г. – январе 1919 г.) входили: сам Блюмкин, соратник Каховской и Донского, киевлянин Г.Б. Смолянский (в дальнейшем член ЦК УПЛСР (борьбистов)), напарник Блюмкина по ликвидации графа Мирбаха, одессит Н.А. Андреев, еще один киевлянин Л.Ю. Шмидт (которого Смолянский называл своим «воспитанником»), рекомендованная Смолянским и прибывшая из Кронштадта Наталья Максимова (возможно, что знавший её в свою бытность председателем Кронштадтского комитета СР Смолянский вызвал Максимову для партийной работы еще ранее), уроженец Рязани, земляк Бориса Донского Владимир Шеварев, и известные в прошлом эсеры-максималисты Н.А. Терентьева и ее муж М.Д. Закгейм. Надежда Терентьева ранее была членом БО максималистов и участвовала в покушении на П.А. Столыпина в августе 1906 г. (взрыва дачи на Аптекарском острове в Петербурге), за что была осуждена на пожизненную каторгу, где она сдружилась с Марией Спиридоновой и Ириной Каховской. Моисей Закгейм некогда стоял у истоков зарождения максимализма в Белостоке, участвовал в ряде терактов и отбывал каторгу в Шлиссельбурге. По словам Блюмкина, «непосредственное выполнение убийства» гетмана Скоропадского «было возложено на Андреева», «однако после долгих и мучительных колебаний Андреев от выполнения возложенной на него задачи отказался, мотивируя свой отказ бессмысленностью убийства человека, ничтожного в политическом отношении и являющегося лишь ширмой, за которой скрывались немецкие оккупационные власти»³

. После этого Андреева заменил Шеварев, а покушение назначено было на 26 ноября, когда гетман должен был присутствовать на похоронах офицеров, убитых повстанцами. Но из-за неисправности бомб покушение не состоялось.

Терентьевой удалось установить контакт с находившейся в Лукьяновской тюрьме в ожидании исполнения вынесенного ей смертного приговора Каховской. Теперь читателей можно адресовать к недавно вышедшим воспоминаниям И.К. Каховской⁴.

В опубликованных в сборнике «Боевой восемнадцатый год» фрагментах воспоминаний Г.Б. Смолянского рассказывается о его разговоре со смертельно больным П.П. Прошьяном, который напутствовал его перед поездкой в Киев такими словами: «Знаете что, я вам не советую заниматься Скоропадским, освободите Каховскую».

Далее Смолянский сообщает: «С этим я поехал в Киев: либо Скоропадский, либо попытаться освободить Каховскую. <…>

Когда мы приехали туда, здесь уже вроде Главкома был я на этот раз. <…> Я приехал немного раньше, Блюмкин приехал позднее. <…> Здесь мы стали выслеживать Скоропадского.

Блюмкин отвратительный тип, мы его ненавидели – Хлестаков, большой авантюрист. А Андреев был настолько потрясен, мне прибавилось заботы, вместо того, чтобы работать с ним, приходилось ухаживать за ним. Андреев был настолько потрясен, что у него появилась боязнь. Они использовали этого Андреева самым гнусным образом. Он полупомешанный, не в состоянии был двигаться один по улицам. Мы еле от него избавились, куда-то послали его.

Для того чтобы Вы представили, какой тип Блюмкин, я с ним дела не имел, но встречался, пару раз всего видел, но мне о нем рассказывали. Он был отвратительный, вдобавок ловелас большой. В один прекрасный день прибегает с ужасом, кажется Закгейм, рассказывает, что Блюмкин поселился на какой-то квартире, приехал по конспиративному делу и там сразу снюхался с дочерью хозяина. Там застают такую сцену: он сидит запертый в комнате, а эта девчонка сидит на полу у двери, поет и причитает: «Хулиган, мерзавец, Мирбаха убил». <…>».

По словам Смолянского, они все-таки начали готовить покушение на Скоропадского и исполнителем теракта должна была стать Н. Максимова:

«Ей приготовили снаряд, она со снарядом вышла, стала около Скоропадского. Я сидел на квартире. Мы сидели, проверяли состав. От кислоты бертолетовая соль должна вспыхнуть, – не вспыхивает, а она стоит со снарядом около Скоропадского. Еще 3 минуты она бы бросила бомбу, а снаряд бы не взорвался. Потом оказалось, вместо концентрированной серной кислоты дали соляную кислоту. Мы решили вернуть ее обратно»⁵.