На воле

На щеках красавицы появились алые пятна. Волнение придало ей еще большее очарование, и девушка стала напоминать подарочную фарфоровую статуэтку, нежную и звенящую.

— Убирайтесь к дьяволу! Мне достаточно только позвонить, и вас вынесут отсюда вперед ногами!

— Киска, я вижу, что до тебя очень туго доходит, о чем идет речь, — ровным голосом произнес Хорек. — Я же тебе говорю: нам очень нравится твой магазин, он находится в самом центре Москвы. Здесь все время очень много народу, большой оборот. Потом, имеется обменный пункт, с него ты тоже имеешь немало «зелени». Так что тебе придется принять наше покровительство, детка.

Сибиряки неудержимо хохотали. Представление получалось отменное: Так раскрепощенно смеяться могут только молодые здоровые провинциалы, не обремененные комплексами, над беспомощностью столичной штучки.

Женщина наконец овладела собой. Глядя в нахальные физиономии парней, она поняла, что это не случайные отморозки, явившиеся в дорогой магазин покуражиться и ради смеха побить дорогие безделушки. Инстинкт самосохранения, который в директрисе был развит невероятно, подсказывал, что она имеет дело с крепкими провинциалами, задумавшими врасти корявыми корнями в московский центр. Краска понемногу сошла со слегка пухловатых щек женщины.

— Я не одна распоряжаюсь этим магазином, — наконец сдалась она, оглянувшись на бесшабашных парней у входа, больше напоминавших молодых разбойничков при батьке-атамане. — У меня есть «крыша», с которой я советуюсь и которая дает мне добро на каждую финансовую сделку.

Коляна заинтересовала фарфоровая ваза с длинным горлышком, похожая на античную амфору. Он осторожно взял ее в руки и принялся разглядывать выпуклые бока, расписанные мифологическими сюжетами.

— Какая прелесть! — восторженно произнес Николай.

Парни, стоявшие у входа, невольно хохотнули. Они никогда не могли бы заподозрить своего патрона в сентиментальности. Веселее всех было Горынычу, который знал об артистических способностях шефа и сейчас с нетерпением ожидал, какую следующую пилюлю придется глотать надменной барышне.

— Прошу вас осторожнее, этой вазе несколько сотен лет, — дрогнуло женское сердце.

— О! Это надо же! Очевидно, ваза очень дорого стоит? — полюбопытствовал Колян.

— Восемьдесят семь тысяч долларов.

— Ого! Кто бы мог подумать?! Куда больше, чем «мерседес», — продолжал восторгаться Николай.

Теперь его пальцы обнимали вазу с почтительной нежностью.

— Я вот что подумал, красотуля: ты меня очень здорово обидела своим пренебрежением. А ты сама знаешь — не девочка уже: за все нехорошие поступки полагается платить. Поэтому я возьму у тебя эту вазу в качестве компенсации.

— Не посмеешь, — прошипела женщина, и ее щеки вновь налились багрянцем.

— Разве мы с тобой не деловые партнеры? — искренне изумился Николай. — Мне даже показалось, что ты хочешь сделать мне приятное, подарив эту вазу. И ты права! Знаешь, эта ваза очень украсит мою гостиную. А потом, когда я буду тебя драть, ты будешь смотреть на этих обнаженных сирен и вспоминать о нашей первой встрече, — жестко закончил Радченко.

Смех у дверей умолк. Теперь Колян был настоящим. Именно таким бойцы и знали его, — даже при случайном взгляде на шефа у каждого из них язык прилипал к нёбу от страха.

— А теперь скажи мне, где я должен встретиться с твоей «крышей». И очень прошу, не расстраивай меня больше, это может закончиться для тебя печально.

Нужно было отдать должное женщине — самообладания она не потеряла. Она по-прежнему выглядела хозяйкой огромного престижного магазина, куда в поисках подлинного антиквариата съезжались покупатели едва ли не со всей России. Молоденькие продавщицы, впервые попавшие в подобный переплет, смотрели на нее с нескрываемым изумлением. Любая из них давно бы уже описалась и ради своего спасения охотно отдала бы все, чем может располагать красивая женщина.

Хозяйка уверенно взяла трубку телефона, набрала номер и произнесла:

— Гном, это ты?.. Тут ко мне заявились какие-то ребята и говорят, что теперь они моя «крыша»… Так… Хорошо.

С трудно скрываемым пренебрежением она процедила:

— Это вас, господа.

Колян осторожно передал вазу Горынычу и строго наказал:

— Смотри не разбей. Это подарок.

— Можешь не беспокоиться, все будет о'кей.

Николай взял протянутую трубку:

— Послушай, как там тебя… Гном или Великан, мне равно. Этот магазин находится под нашей крышей. Я уже переговорил с хозяюшкой, и она не возражает. В знак нашей будущей дружбы она даже подарила мне вазу ценой почти в сто тысяч баксов! Неужели ты думаешь, что я способен предать бедную женщину?.. Так… Ах, ты не согласен? Ну это твои проблемы. Понимаешь, я очень не люблю скандалов, но вот приходится иногда ссориться, когда люди меня не понимают… Да?.. Приводи хоть целую армию, это будет очень интересно. Где?.. Ну давай встретимся где-нибудь на пустыре, чтобы никто не смог помешать нашей светской беседе… Отлично, я согласен. Опоздать?! Да что ты, я буду ждать нашего рандеву как пылкий любовник, очень не терпится всадить кое-кому!

Горыныч негромко хохотнул. Он всегда был большим ценителем театра.