На волоске

— Должна, Мали. А вдруг она уже оплакивает меня? Я поеду.

Лиов помог собрать Криту в дорогу, приставил к ней служанку, пару охранников и человека, который в дороге будет заниматься лошадьми. Мы с девочками написали письмо, гадая кто же эта Рианнон… Оставалась только та скромная девчушка, что дремала в наушниках, прижавшись к стеклу. Я вспомнила, как она улыбнулась мне. Тоненькая, почти прозрачная девочка, в глазах которой была боль.

— Пообещай нам постараться уговорить фаранду приехать к нам или же принять нас у себя, Крита, - я держала Криту за руки. – Помни, что бы там ни решила твоя мама, у тебя есть уже семья. Это мы, Крита. А ты наша семья. Если твоя мама не против, мы ждем тебя с ней. Мальчишки обучатся ремеслу, а она займет высокое место учителя, ведь ты говорила, что она лучшая вышивальщица, - улыбнулась я, давая понять, что как бы ни сложилась эта встреча, Крита всегда будет принята здесь, дома. Хоть одна, хоть с близкими.

А мне оставались на подготовку к свадьбе всего пару дней, которые я решила посвятить себе и Шоарану. Мы вместе осмотрели его новый замок, в котором тоже царила суета – подготавливались комнаты для гостей, залы для празднования. Замок имел свою молельню, которая была копией Храма, хоть и меньше раз в десять.

— Это наша спальня? – я открыла очередную дверь, за которой стояла кровать, на полу лежала шкура. Единственный стул был завален вещами, а стол – бумагами.

— Нет, - Шоаран поспешил закрыть дверь. – Здесь остановился я. Наша спальня станет сюрпризом даже для меня, Мали, - он хохотнул и повел меня дальше по коридору. – То крыло закрыто ото всех. Твоя Мидели сама приезжает сюда раз в день, чтобы убедиться, что мастера и слуги соблюдают все ее приказы.

— О! Я понимаю тебя. Я-то думала, где это она пропадает и почему не ругает служанок за то, что те не наполняют кувшины водой. Сегодня мне даже умыться нечем было, - засмеялась я в ответ.

— Да, она будто из камня сделана, Мали. Никогда не устает. Хотя… Ты ведь тоже не очень любишь отдых?

— Люблю, но пока не могу его себе позволить, - грустно сказала я и вспомнила, что и правда уже несколько месяцев не устраивала и дня, когда мне не нужно было бы в школу, на рынок, в типографию или еще куда-то.

— Значит, рундина после нашей свадьбы станет для нас обоих подарком, - он вдруг остановился и повернулся ко мне. – Скажи мне, Мали, ты хоть что-то чувствуешь ко мне, или твое согласие, это просто благодарность за…

— За Фалею? Нет, ты не совсем уж и спас меня от нее, мой канафар. Я обещаю открыть тебе тайну прямо после того, как жрецы представят нас мужем и женой, - засмеялась я. Он как-то незаметно прижал меня к стене и поставил руки по обе стороны.

— Значит, у тебя есть тайна?

— Тебе она точно понравится, - я посмотрела на его губы, которые были сейчас очень близко, и быстро отвела глаза, потому что тот сон, как наваждение, снова навалился на меня, и во рту стало сладко, как после того поцелуя с ним.

Свадьба была организована с размахом. Когда я узнала, что три дня нам придется участвовать в этих гуляниях, подумала, что неплохо было бы вообще сбежать ко всем чертям. Но эта новость была не самой страшной, потому что прямо перед венчанием, как я назвала процесс в Храме, Шоаран сказал, что меня ждет приятный сюрприз.

К месту, где проходила церемония, вести меня должен был Лафат как единственный мужчина, знавший меня дольше всех. Когда я предложила ему сделать это, он чуть не расплакался от радости, сказав, что я ему почти как родная сестра. Когда Шоаран приехал в карете за мной, пошептавшись с Лафатом, они и сообщили о некоем подарке.

Я жалела, что рядом не было Криты, но Палия этому была даже рада, так как теперь являлась единственной взрослой подругой, которая знала меня дольше всех. Каково бы было ее удивление, если бы узнала, что это так и есть. Светлана, Наталья и Варя старались не мешать Палии, но постоянно находились в поле зрения. Мне приятно было видеть их рядом. За последнее время мы стали очень близкими подругами. Только то, что Палия была назначена моим заместителем в школе, позволило избежать ее ревности.

Как только зазвенели колокольчики, что означало момент моего входа в крыло Храма, где главенствовала Эрина, Лафат начал подавать мне странные знаки в сторону толпы слева. Я никак не понимала, почему он не становится рядом со мной. И когда от толпы отделился человек с недоуменным взглядом, обращенным на меня, я начала понимать что происходит. Разрез глаз, цвета одежды, похожие на те, что были на мне в момент, когда я очнулась в той хижине по дороге в Алавию, да и цвет кожи, так похожий на мой… Подарок от моего жениха? Неужели это мой отец? Все сходилось.

Я натянула улыбку, удивленно расширила глаза и шагнула вперед. Он, наконец, тоже широко улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов. Лет сорок пять, поджарый, совсем не старик! Красивый смуглый мужчина в шапочке вроде тюрбана.

— Ридганда Малисат! - певучий, будто медовый голос, карие глаза, которыми он восхищенно “пожирал” каждый сантиметр моего лица.