На все четыре стороны

Алена только начала это делать, но немедленно остановилась.

При чем тут совпадение? Нет никакого совпадения! Габриэль любит аргентинское танго и умеет его танцевать. Почти наверняка визитка мадам professeur de danse diplomee, причем именно professeur du tango argentin, выпала именно из его кармана. Возможно — нет, почти наверняка! — он учился танцевать именно у Мари-Урсулы Вите. А это значит, что в каком-то там шато Эриво близ Шантильи (матушка Пресвятая Богородица! Танцевальная школа в замке! А кстати, где это — Шантильи.., наверное, не столь далеко, если мадам так лихо приглашает к себе) Алена и впрямь может что-то узнать об этом загадочном и опасном человеке. А если даже и не узнает, то хоть научится танцевать танец, который давным-давно был для нее эталоном изящества и недосягаемой мечтой.

Стоп, стоп…

Но ведь мадам Вите ясно сказала, что танцевать никого не учит, только совершенствует мастерство. Алена худо-бедно умеет танцевать классическое (европейское, английское — как его только не называют!) танго, но оно клинически отличается от аргентинского всем — от ритмики до стойки партнеров!

Ну что ж, у нее есть время до пятницы — можно научиться хотя бы основным шагам.

Алена дохромала до компьютера и вышла в Интернет с тремя простенькими вопросами: что такое шато Эриво, где находится Шантильи и где можно взять уроки аргентинского танго?

Ответ на вопрос номер один: аббатство Эриво построено близ деревни Люзарш в 1160 году, было почти полностью разрушено безумной французской революцией, которую почему-то называют Великой (впрочем, и Октябрьскую революцию тоже называли Великой, ну и что?), а спустя семь лет после нее эту национализированную собственность купил знаменитый писатель Бенжамен Констан и построил себе шато, то есть замок — тоже Эриво, в котором и протекал его роман с не менее знаменитой мадам де Сталь. Теперь Эриво принадлежит нескольким владельцам. Фамилии их не указаны, однако можно не сомневаться, что одна из них — Вите.

Ответ на вопрос номер два: Шантильи — знаменитый город со знаменитым замком знаменитого принца Конде, в котором некогда закололся знаменитый метрдотель Ватель (деваться некуда от знаменитостей!), находится Шантильи в полусотне километров от Парижа.

Ответ на третий вопрос — насчет аргентинского танго — поразил количеством сайтов! Школы танцев, обучающие диски, милонги, милонги, милонги… Алена кликнула некоторые позиции и разочарованно присвистнула: тот, кто уверяет, будто Париж в августе вымирает, совершенно прав. На сайтах чуть не всех школ вывешены объявления: «Закрыто до сентября». Открытой оказалась только одна школа.., не столь уж далеко от Парижа, в Шантильи, вернее, в шато Эриво. Легко было догадаться, кому эта школа принадлежит.

Пожав плечами — на нет и суда нет! — Алена пошарила по сайтам двух самых больших магазинов в Париже, где продавалась видео— и музыкальная продукция, «Fnac» и «Virgin», и, набрав в окошечке поиска слова «tango argentin», обнаружила во «Fnac» дивидишник под названием «Танго милонгеро: основные шаги и главные фигуры». Причем уроки вела именно Мари-Урсула Вите, профессор.., и так далее.

Повезло! Надо немедленно отправляться во «Fnac» и покупать диск!

Алена сорвалась со стула и чуть не упала, потому что чертова шина съехала даже ниже щиколотки. И снова Алена решительно сняла орудие пытки и затолкала его за кресло.

Боже, какое облегчение ноге и душе!

Значит, так: отныне она будет надевать шину только ночью, чтобы не было искушения свернуться калачиком, в любимую позу во время сна. А днем.., а днем придется забыть об этой несчастной трещине в колене. Ничего — терпеть только до пятницы. А там.., или шах помрет, или ишак заговорит. В том смысле, что Алена либо смирится перед необходимостью заковать себя в шину, либо вообще перестанет думать о ней.

А что? Вон у Дика Фрэнсиса жокеи сплошь и рядом участвуют в скачках и совершают другие подвиги с переломанными ногами! Любимый писатель просто-таки настойчиво подсказывает выход из положения.

Между прочим, у Алены и у самой имелся единственный принцип лечения от всех болезней: не лечить их. И здоровьем наша барышня отличалась отменным. То есть случались у нее и сердечные приступы, и гриппы-насморки, и радикулит простреливал, и печень порою начинала шалить… Но это все именно что начиналось. Алена стискивала зубы и терпела, твердя, словно заклинание: «Дав боли волю — полежав, помрешь». Вот она не давала воли. Боль удивлялась, негодовала — и отступала. Это правда, правда истинная, ничего, кроме правды! Единственный врач, которого Алена посещала, был стоматолог. Но пломбы усилием воли не поставишь, такое небось даже Давиду Копперфильду не под силу…

Пломбы не поставишь, а с треснутой коленкой справишься!

А что делать? «При чем тут хочешь ты или не хочешь? Надо!» — говаривал Миша Поборончук, журналист, знакомый Алене по стародавнему, хабаровскому периоду жизни… А тут она и хочет, и надо!