На задворках "России"

Главный редактор с первого дня моего появления в журнале клял Филипчука за саму идею АОЗТ. Убаюканный своим "президентским" положением и самым большим количеством акций, Залыгин слишком поздно понял, что угодил в ловушку. Новый порядок давал возможность интриганам возбуждать коллектив, в особенности тех­нический персонал, и предъявлять от его имени ультиматумы. Это было почище того "кооператива", что предлагал в свое время Стреляный. К тому же акционерами и, сле­довательно, непременными участниками журнального процесса оставались люди, которых Залыгин за эти годы по разным причинам уволил (и некоторых из них, есте­ственно, терпеть не мог). Уволенные являлись на собрания, продолжали дерзить, противодействовать и, в общем, оставались в своем праве. В то же время новые со­трудники, в том числе и руководители журнала, становились "наемными". Близилась ситуация, когда контрольный пакет уйдет на сторону и действующие работники ос­танутся буквально ни с чем, то есть не будут играть никакой роли в судьбе журнала! Место редакции вполне могли занять пошивочное ателье или туристическое бюро с одноименным названием, и это наверняка было бы признано акционерами более рентабельным.

Роза Всеволодовна (сама заслуженный акционер) была настолько озабочена тре­ниями между акционерным обществом и главным редактором, что уговорила Залы­гина использовать в качестве буфера общительного Костырко. Действительно, он умел заговаривать зубы и прикидываться "своим в доску". Костырко назначили обществен­ным "заместителем по АОЗТ".

Такова была моральная сторона переворота. С материально-финансовой — еще сложнее.

Дело в том, что никакой собственности за "Новым миром", кроме собственно жур­нала "Новый мир" (вещи эфемерной, существующей лишь в качестве издательского процесса), не числилось. Копеечные оборотные средства не в счет. Существенной материальной ценностью обладало, конечно, помещение, целых три этажа со множе­ством комнат в самом центре Москвы — таким не располагал ни один толстый жур­нал! — но оно было казенным. Правда, "Новый мир" почти ничего не платил за аренду (в отличие от новых изданий, у которых аренда съедала львиную долю бюджета), а с какого-то момента научился извлекать полулегальный доход, уплотнившись и сдав сначала несколько комнат, а затем и весь первый этаж. Вольготно располагавшиеся там в конце 80-х отделы прозы, критики и публицистики теперь ютились, к моему удивлению, в тесноте наверху. Сотрудники пошли на уплотнение, потому что это давало существенную прибавку к зарплате. Но о приватизации всего помещения не приходилось и мечтать: лишних денег у "Нового мира" не водилось. Наоборот, жур­нал был убыточным и сам нуждался в дотациях.

Однако капиталисты-собственники вошли во вкус и ждали настоящих дивидендов. На мой вопрос, зачем вообще нужно "Новому миру" это АОЗТ, даже всезнающая Роза Всеволодовна с бесхитростной надеждой отвечала:

— Может, в старости нам и подкинут что-нибудь, как акционерам. Пенсии сейчас, сами знаете, какие!

По этому можно судить, что творилось в головах более далеких от журнальной стратегии и тактики корректоров, машинисток, вахтеров и уборщиц.

В тяжелую пору Филипчуку удалось вовлечь в акционерное общество коммерчес­кие организации и даже банк, заплатившие за свое участие реальные деньги (для того, видимо, все и затевалось). Ко времени моего появления в журнале все они уже разоб­рались, что речь идет всего-навсего о спонсировании убыточного издания, и тороп­ливо разбегались. Существовать в оболочке АОЗТ стало для журнала обременитель­ным и опасным.

Моим призванием был сам журнал: отбор материалов, их редактирование, отсле­живание издательского процесса. Здесь я чувствовал себя на своем месте и всегда утешался тем, что никто другой в редакции, в том числе из моих критиков и оппонен­тов, не мог бы сделать эту работу лучше меня. Ничем другим в "Новом мире" я зани­маться не предполагал, дел и на этом поприще хватало с избытком. Как страшный сон вспоминались мне, например, покупка бумаги для "Странника", ее завоз в типо­графию, переговоры с грузчиками, кладовщиками и т. п.: всего этого я делать как раз не умел и не хотел, но там просто не было другого выхода. Не имел я склонности и к коммерции. Не говорю уже о том, как изматывали меня трения и скандалы в сложном коллективе, которые мне приходилось по должности как-то гасить, разбираться в них, так что взваливать на себя новый ворох проблем по акционерному обществу совсем не хотелось...