На закате лета

— Аврора, тебе не нужно оправдываться передо мной. Я полностью разделяю твою точку зрения. Деньги, конечно, давно уже приписали к страшным грехам человечества. Но так считают только те, у кого их недостаточно, чтобы жить так, как они хотят. Есть огромная разница, когда человеку важны деньги и когда ему важнытолькоденьги. Я буду откровенен с тобой. Я не миллиардер, но знаю, что смогу обеспечить свою женщину и детей, когда они появятся. Устроюсь на десять работ, пойду листовки раздавать или фуры грузить. Все, что будет нужно. Все, что я смогу вывезти. Но могут быть разные ситуации или обстоятельства. Мы не застрахованы от бед. Жаль, но так и есть. Люди теряют работу, подрывают здоровье. Мы не роботы и не машины. И самое значимое в эти моменты...

— Поддержка, — произношу я с пониманием.

— Да, — мягко и довольно говорит Давид. — И понимание тоже было бы неплохим дополнением. Знаешь, я был в разных ситуациях. И самое ужасное, что я когда-либо слышал, это слово «должен».

— Согласна… — горько усмехаюсь я. — Я тоже часто его слышала.

— Мне кажется, если бы люди заменили его на слово «хочешь», то счастливых стало бы куда больше.

— Ага… И в мире появилось бы семь миллиардов блогеров и фрилансеров.

— Не-е-ет… Я так не думаю. У всех разные желания.

— А я думаю, что одно.

— И какое?

— Быть свободным. От обязательств, оценки общества, коммунальных платежей, прицепов семьи, тесноты общественного транспорта и заторов на дорогах в час пик…

— Хорошо звучит, но это уже утопия.

— А что для тебя утопия в отношениях? Что ты ищешь, Давид? Меня, честно признаться, пугает твой напор.

— Я заметил, — ухмыляется он и переводит взгляд на официанта, приближающегося к нашему столу с большим подносом. — Мы уже заждались.

Молодой парень в бандане расставляет перед нами тарелки с закусками и открывает бутылку вина. Давид отпускает официанта, не дав разлить вино по бокалам. Он делает это сам, и я не могу отвести глаз. Сердце трепещет, душа поет. Все так сказочно, что перехватывает дыхание.

— Для меня утопия отношений — это совместный комфорт и умение говорить о том, о чем обычно не принято, — отвечает Давид на мой вопрос и протягивает мне бокал.

Хватаюсь за тонкую стеклянную ножку, как за спасительную соломинку. Я тону в этом мужчине. Тону, но не задыхаюсь. Удивительно.

Делаю пару успокоительных глотков, ощущая, как спокойствие наполняет меня. Мы с ним определенно на одной волне, а беседа закручивается все больше и мне не хочется ее прекращать.

— А о чем не принято говорить? — интересуюсь я.

— О том, что ты думаешь и чувствуешь на самом деле. О том, что тебя беспокоит или гнетет. Я за честность во всех ее проявлениях.

— По-моему, ты за вечные ссоры и скандалы.

— Считаешь, что отношения без них невозможны?

— Я таких не видела. А ты?

— И я тоже, но предпочитаю верить в их реальность.

— Мечтатель, — хихикаю я.

— Сколько тебе лет, Аврора? — спрашивает Давид, не спуская с меня пристального взгляда.

И он не давит, скорее успокаивает. Его интерес ко мне практически материален, ощущаю его легкой пульсацией на коже. Тонкий аромат парфюма исходящий от пиджака действует наркотически. Сладость экзотических фруктов, свежесть мяты, пряность тмина. Давид сидит в метре от меня, но я уже чувствую его у себя под кожей. Он действительно знает, что делает. А я начинаю понимать, чего хочу.

— А как ты думаешь? — кокетливо спрашиваю я, не сдерживая улыбки.

— Мой опыт подсказывает, что на этот вопрос девушке, которая тебе нравится, нельзя отвечать цифрой больше восемнадцати.

— У тебя просто талант, — произношу сквозь смех.

— Какой именно? У меня их много!

— Все, кроме скромности, — парирую я, чтобы подогреть наш разговор, но сама же быстро сдаюсь, настроившись на абсолютную откровенность. — Ты говоришь именно то, что я хочу слышать. Это странно. В это трудно поверить.

— Я говорю то, что думаю на самом деле, Аврора. И если это то, что ты хочешь слышать, это значит только одно…

— Что? Что я тебя придумала, а на самом деле тебя нет и все вокруг считают меня сумасшедшей, но не говорят об этом?

— Нет, — по-доброму усмехается он и протягивает руку через стол, чтобы коснуться моей ладони. — Что мы подходим друг другу. Два человека, со схожими взглядами на жизнь, что когда-то были одним целым.

Морщу лоб и сжимаю губы. Красиво, но… Как-то уж слишком…

— Перегнул, — хрипло смеется Давид. — Прости. Проф деформация.

— Кем ты работаешь?

— Ты сама уже сказала… Мечтателем.

— В каком смысле?

— Я творец, Аврора. Мне нравится, как это звучит, но люди говорят, что я поэт, писатель, сценарист… В общем странный тип, который вечно что-то придумывает.

Не знаю, что это… Вино, атмосфера или до конца отпустившее напряжение, но я взрываюсь хохотом, даже не подумав проконтролировать громкость.

— А я-то думаю, почему ты говоришь, как герой романа или сериала о любви. Теперь все понятно. Это настоящее читерство.

— Я не притворяюсь, — серьезно гремит голос Давида, а холодный ветер уносит мое веселье так быстро, как и исчезает рука, согревающая мою.

— Прости… Я не хотела тебя…

— Что? Обидеть?

— Да… Я просто…