На заре авиации

Андрей не блефовал, из отпуска привез пару бутылок. В крепости была пара лавок, но спиртное в них не продавали даже в мирное время, не то что в военное.

Нагруженный боевым железом Андрей вернулся в авиароту. У начальника караульной службы карабин истребовал. Сам, по одному, противоаэростатные патроны в магазин снарядил.

И когда на следующий день вылетел к передовой, поперек груди карабин на ремне висел, а слева, между сиденьем и бортом, привязан вещмешок с гранатами. Хотелось испытать, но дирижабля или привязного аэростата не было. Зато увидел немецких пехотинцев. Покуривают, на подлетающий аэроплан поглядывают. Андрей гранату одной рукой достал, ручку на себя отдал, снизился. Одной рукой гранату в боевое состояние привести нельзя. Ручку управления между ног зажал, в руке клавишу сжал, кольцо сдернул и за борт швырнул. Прикинул приблизительно, куда граната упадет. Ведь какое-то время она будет не только падать, но и вперед лететь, по параболе. Опыта сброса гранат или бомб с самолета не было. Тут же взял на себя ручку управления, затем правую ногу на педали вперед подал, перекашивая крылья. Такой способ крена аэроплана назывался гошированием, а еще и ручку вправо резко отклонил. Аэроплан заложил крутой вираж с резким креном, правое крыло в землю смотрело.

Хлопка Андрей не слышал, видел облачко черного дыма. Немцы попа́

дали. То ли от ранений, то ли от испуга. Один пехотинец стал из положения лежа по аэроплану из винтовки палить. Вот гад! Андрей рукой гранату нащупал, кольцо сорвал и за борт смертоносную железяку выбросил. А сам газу дал, удаляясь от передовой. Обернулся посмотреть. Граната взорвалась в воздухе, немного не долетев до земли. Получалось, оптимальная высота сброса метров сто – сто двадцать. Слишком низко. Опытный стрелок из винтовки моментально собьет. Стало быть, для нанесения урона пехоте гранаты не годятся, нужны авиабомбы. У них взрыватели контактного действия. Коснулась бомба земли – взрыв. А у гранаты взрыватель срабатывает по времени и запал долго не горит.

Зато следующим днем Андрей понял, для чего можно использовать гранаты. Вылетели с летнабом. Андрей ему карабин вручил и наказал:

– Пули особые, стрелять только по дирижаблю или аэростату.

Провели аэрофотосъемку позиций германских у Лика, уже возвращались к себе на аэродром, как увидели дирижабль. Не фирмы «Цеппелин», те большие. Этот поменьше, со стороны наших позиций идет. Андрей с превышением по высоте метров на сто летит. Дирижабль заметили поздно, снизиться не успевают. Андрей решил над дирижаблем пройти, потом заложить боевой разворот, снизиться и поравняться. Тогда летнабу удобно стрелять будет. Немного не долетев, вдруг непонятно для себя вытащил гранату из вещмешка, сдернул кольцо и швырнул за борт. Особо не на-деялся на результат. Но полагал, множество осколков издырявят оболочку, газ выходить начнет. Взрыва не слышал, а дымок и вспышку видел, прямо у покатого бока дирижабля. А потом ахнуло так, что самолет едва не лег на борт, Андрею стоило больших трудов не дать аппарату перевернуться. Это настигла ударная волна. Крутой вираж заложил. Объятый пламенем дирижабль падал на землю. Еще крутились винты двух его моторов, но это уже была агония, потому что были видны внутренние шпангоуты. После взрыва гранаты оболочка была посечена, а водород воспламенился и рванул. Андрей описывал круги большого радиуса, пока дирижабль не рухнул на землю.

– Ура! – заорал он.

И тут же недалеко взрыв в воздухе. Германские зенитчики открыли огонь. Надо сматываться, иначе собьют. Андрей заложил боевой разворот, затем пологое пике с набором скорости. Так в аэроплан не попадут, угловая скорость велика. Передовую перелетел, имея двести метров высоты. Вот и свой аэродром виден. Сел, чувствуя себя победителем. К подполковнику направились вдвоем. Все же летнаб свидетель. Андрей о победе доложил.

– Погоди радоваться, вот пехота доложит, что видела, тогда запишем на твой боевой счет.