Набат

Во дворе возле забора стояли ребята и тихо говорили между собой, казалось, не обращая на Федора внимания. Рядом с ним на крыльце сидел Иван Александрович. И вдруг Федор забеспокоился… Почему-то захохотал Яков и дурашливо навалился на Третьяка, сел ему на спину. Веселый был Казакевич и даже будто счастливый. Лицо у него загорело, плечи стали шире. И главное, что заметил сейчас в глазах Якова, — уверенность. И в душе позавидовал ему. Понаблюдал за другими и в каждом увидел эту уверенность, они будто резко повзрослели. А вот его мечты, надежды…

Первым поднялся Иван Александрович. За ним вся бригада вскочила на ноги. Федор остался сидеть на крыльце.

— Ну что, хватит лынды бить. Пойдем! — сказал мастер, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Кончай перекур, нас ждут великие дела! — игриво поддержал его Яков.

Третьяк взял чемодан и направился в избу. Вышел с Федоровыми сапогами и рабочей одеждой. Федор переоделся, чувствуя, как легчает на душе. «Может, сказать: извините, если что не так… Нет, это не то», — подумал он. Но невольно вырвалось:

— Простите, ребята…

Он не договорил. Яков тронул его за руку:

— Федор, не надо…

Дружески смотрели на него глаза Макарчука, Третьяка, Крица. Немножко грустно улыбался Иван Александрович… От этого прибавилось сил. Можно работать, надо работать.

…Столбы поднимались над полем, болотом, линию тянули к самому горизонту.