Наблюдатель

Михаил объявил, что просит всех в конференц-зал КБ, где накрыт стол для чествования рабочей группы создателей самолета и героя-пилота. Появились сани-розвальни, в которые вповалку, с шутками-прибаутками набился технический народ, а мы поехали на автомобилях. Самолетик техники уже откатили в ангар, пилот был где-то в санях, не хватало только гармошки для картины деревенского праздника. Конструкторское бюро было просторным и чистым, много света из больших окон, залы, в которых стояли рядами чертежные доски, а также исписанные формулами и рисунками обычные черные школьные доски. По дороге все присоединялись к нам, вокруг царила атмосфера праздника, лица людей были радостными и улыбающимися. Конференц-зал едва вместил всех желающих, моей основной заботой было то, чтобы не задавили сына, но он чувствовал себя в этой толчее прекрасно и тоже голосил "ура" вместе со всеми. Сандро и Джоржи собирались доехать до города засветло, поэтому быстро уехали, перед этим Сандро сказал, что он и Джоржи хотели бы со мной поговорить в более спокойной обстановке и он передаст мне приглашение, где и когда встретимся. Увидел, что Ваня устал, поэтому сказал Михаилу, что мы отправимся к нему домой, Мишкин сказал, что протелефонирует денщику, чтобы все сделал. В резиденции Михаила нас ждал ужин — жареная треска с картошкой и чай с пирожком, но Ванька лениво поковырялся вилкой в еде и я понял, что ему пора в постель. Уложил сына спать и он тотчас уснул. Немного посидел рядом с ним, потом спросил денщика, есть ли свежие газеты. Посмотрел наши, ничего особенного, а вот в немецких было описание процесса врача-убийцы профессора Шнолля. Из текста следовало, что французская полиция передала бывшего владельца клиники для богатых пациентов в руки цюрихской уголовной полиции, ведущей расследование о загадочной клинике Шнолля. Профессор признался в 11 эпизодах убийств из корыстных мотивов, за что ему было заплачено наследниками капиталов убитых. Теперь эти дела выделены в отдельное расследование и среди фигурантов встречаются имена фабрикантов и политиков, а также просто известных и богатых людей из Швейцарии, Германии и Франции. Обвиняемому грозит пожизненное заключение, но настоятель доминиканского монастыря из Франции заявил, что Шнолль явился к нему в монастырь, но на исповеди грехи его оказались столь тяжкими, что он, аббат, сказал пришедшему, что сначала пусть свершится суд человеческий, слишком много еще тех, кому он причинил зло, а потом пусть принимает постриг и просит господа простить его. Аббат обратился с таким заявлением к присяжным и они большинством голосов поддержали его.

Пока читал новости, вернулся Михаил и попросил уделить ему внимание для беседы. Он сразу же изложил суть дела — Михаил хочет, чтобы я стал управляющим его заводами. Я поблагодарил и сказал, что мне нужна информация о состоянии дел на заводах: сколько и чего произведено, складские запасы, общие финансовые показатели — затраты, себестоимость единицы продукции и прибыль; кадровые показатели, сколько и какого персонала занято на работах, оклады, премиальные и штрафные санкции. Какие цели поставлены заводам и какая система собственности и управления. Мишкин стал звонить кому-то по телефону, объяснил, что я хочу, а потом сообщил что его бухгалтер сказал, что я запрашиваю конфиденциальную информацию.

— Михаил, а когда был последний аудит на заводах? — по округлившимся глазам Мишкина я понял, что никогда.

— А зачем это, князь?

— Затем, чтобы знать, правильно ли ведется хозяйствование и прежде всего, финансовая отчетность, проще говоря, не крадут ли у вас деньги. Сколько вы вложили в заводы и какова была цель их создания?

Выяснилось, что Мишкин вложил в заводы общей сложности за три года три миллиона рублей, еще два дали различные жертвователи на развитие отечественной науки и техники. Заводы — его личная собственность, нет никаких паев и акций. Цель — прежде всего, развитие авиации, автомобили — это побочное. Конечно, Михаилу хочется хотя бы вернуть вложенное, а лучше — получить прибыль.

— Михаил Александрович, а какую авиацию вы хотите развивать? Я вам передавал образцы оболочки от немецкого дирижабля LZ-1, случайно попавшие в мои руки, но увиденное сегодня позволяет сделать вывод, что вы преуспели в создании самолетов и первым в мире создали приемлемый для настоящего полета аппарат тяжелее воздуха.

— Князь, я не буду делать дирижабли, тема эта для меня закрыта раз и навсегда, зачем мне соревноваться с графом Цеппелином? Вы же сами говорили мне, что будущее — за самолетами. Кстати, Цеппелин сказал корреспондентам, что после крушения дирижабля его спасли от смерти двое цыган, один из которых был лекарем и остановил кровотечение, без чего граф бы истек кровью. Видимо, это были вы?

— Не буду отнекиваться — да, нам с Иваном нужно было перейти австрийскую границу, а документов никаких не было, пришлось пристать к цыганскому табору. Для перевязки графа я использовал полосы, нарезанные из обшивки потерпевшего крушение дирижабля.