Наблюдатель

Мушкин ненавидел собственное имя, поэтому просил всех называть его «Грэг», на западный манер, при этом жутко злясь, если его просьбу не выполняли. Он с дикой страстью высмеивал других, считая большинство из окружавших его людей невеждами, но таил огромную злобу на тех, кто смеялся над ним самим. При этом надо заметить, что он был начитанным и наслушанным человеком, с умеренной жадностью поглощавшим то, что попадало ему в руки. И когда он увидел Дмитрия, – малообразованного, не прочитавшего до конца ни одной книги и не имевшего даже музыкального вкуса – не смог скрыть презрения на лице, посчитав при этом молчаливость парня за неспособность поддерживать любой содержательный разговор. И он еще больше невзлюбил того за его невероятные габариты и грозный вид, ведь был не раз побит за свои слова и едкости и теперь опасался говорить в лицо людям, бывшим явно сильнее его, свое о них мнение.

– Как тебе новенький? – спросил его директор Бувин – благородного вида полноватый мужчина, уже переживавший свой четвертый десяток.

– Ничего хорошего, Максим Владимирович. Вряд ли он тут задержится.

– Ну, посмотрим, как он вольется в работу.

Мушкин с директором были в более дружелюбных отношениях, нежели просто рабочих. Так как на этом поприще Бувин и не собирался зарабатывать себе на жизнь, – как уже было описано, – он позволял себе некую халатность в отношении с сотрудниками, каковую ни за что не допустил бы в своем основном деле. Поэтому Григорий мог позволить с ним себе несколько больше, чем многие другие работники могут со своим начальством, но все же оставался сдержанным, стараясь не переступать черту. И сам Бувин хорошо знал характер подчиненного, так что не был склонен воспринимать его неблагоприятное отношение к новоприбывшему совсем всерьез.

– Пойдем, познакомлюсь с ним лично, – решил он.

Они вдвоем подошли к Троицкому, стоявшему у одного из стеллажей в ряду.

– Максим Владимирович, – представился мужчина, получая ответ на предложенное рукопожатие, – твой непосредственный начальник.

– Дмитрий, – без деланных улыбок сказал молодой человек.

– Осваиваешься? – спросил Бувин, окидывая окружение любящим взглядом.

– Угу.

Тут Бувин увидел, что парень держит в руках диалектику Гегеля и снисходительно улыбнулся, легонько приподняв брови. Не укрылось это и от взгляда Мушкина, и он издал тихий смешок, который остальные не услышали. Было понятно, что Троицкий взял первое попавшееся, и вообще вряд ли когда-либо держал в руках что-то подобное.

– Познакомь его с рабочим процессом, – сказал директор Григорию, после чего добавил, уже обращаясь к Дмитрию:

– Добро пожаловать в наш скромный коллектив!

Склонив голову, он попрощался и ушел к себе в кабинет. Он не любил судить людей по первому взгляду, поэтому никаких выводов так и не сделал. Но и приглядываться к парню с усердием он тоже не решился, так как думал, что он скорее всего окажется одним из тех, кто устраивается на такую работу всего на пару месяцев, или даже до конца испытательного срока. Бувин не осуждал таких людей, ведь знал, что немногие хотят всю жизнь проработать обычным продавцом, не двигаясь дальше, хотя имел свойство привыкать к своим работникам и отпускал их с тяжелым сердцем.

– Как видишь, магазин у нас не очень большой, – начал Мушкин, после зевка. – Но товаров тут целая куча, так что советую в свободное время взглянуть на номенклатуру… на список товаров в распоряжении магазина, – добавил он, подумав, что Троицкий не знаком с понятием «номенклатуры», и будучи в этом правым. – Ты все равно ничего не запомнишь, но хотя бы станешь лучше ориентироваться.

– А чем мне сейчас заниматься?

– Первое время ты будешь работать на складе: таскать коробки, распаковывать товар и так далее. И здесь тоже поработаешь, не беспокойся. Нужно иногда кому-то мыть стекла, протирать полки… Ну, ты понял. Но в основном на складе. Там работает Олег Андреич. Спросишь у него, какая нужна помощь. Только он алкаш, идиот и лентяй, так что… В общем, разберешься.

– А когда я начну работать с клиентами?

Дмитрий помнил, что зарплата зависит от продаж, а какой тут процент, если до продаж его не допускают.