Начало новой истории

Она поспешила рассказать о новой находке, возможности поставить заклинание с исполнением по условию на какой либо предмет. Ар пока не понимала, как эта магия работает, но точно знала, что когда-нибудь она обязательно доберётся до разгадки принципов составления, вычленит основные смысловые конструкции, сможет ставить эти заклинания уже самостоятельно, а не зачитывать чужие.

Корэр попросил сестру записать заклинание для наглядности, тоже попытался разгадать синтаксис. Так, споря и предполагая они просидели всю ночь. За это время Ар успела и рассказать всё, что происходило дома — почти всё, некоторые детали рассказывать она просто не имела права, — и послушать о жизни брата, обсудить преподавателей и новые учения.

Под утро Корэру пришлось вновь отправляться на учёбу. На прощание они обнялись и это объятие как бы ни пыталась Ар делать вид, что всё оставалось прежним, получилось куда дольше всех предыдущих.

Корэр вдруг показался Ар таким маленьким, беззащитным. Теперь она боялась не за своё грядущее, а о том, что же будет с её братом, пусть старшим, но всё же наверняка не умевшим как следует постоять за себя.

Корэр ничего не заметил, он ушёл, так и не догадываясь, что отныне всё изменится.

* * *

В день когда ей предстояло расстаться с Империей если не навсегда, то очень надолго, Ар зашла к отцу. Ей показалось, что Ра как всегда всё знал и понимал, но молчал, позволяя неразумным детям действовать самостоятельно, давая на собственной шкуре прочувствовать, что правильно, а что нет. Примерно так же он вёл себя когда Ар, обнимала его перед третьей войной, рассчитывая, что если тогда отец скажет что-нибудь, она обязательно откажется от своей задумки. Тогда, как и сейчас, разум её метался в сомнении, было предположение, что она ещё пожалеет о содеянном. И тогда и теперь от отказа её отделяло всего несколько слов неодобрения от отца, но он ничего не сказал, а потом взглянул на неё как бы говоря: «И чем всё кончилось? Сможешь сама всё поправить или отбросив глупую гордость попросишь о помощи?»

Ра никогда ей ничего не запрещал, никогда не осуждал, не ворчал в отличии от матери. За это Ар обожала отца, ведь он был тем, кто не бросался поучать когда она всё же осознав ошибку, приходила за помощью. Всегда, когда Ар приходила за советом, он говорил: «Это твоя жизнь, только тебе решать как поступить, но…» а потом обязательно рассказывал, что повлекут за собой её решения.

Теперь, в отличии от того раза, когда она спрятавшись в тени одного из воинов пробралась на поле сражения, наученная горьким опытом, Ар решила спросить:

— Мы затеяли кое-что глобальное. Наверняка ведь ты уже всё знаешь. Ты ведь не будешь нас останавливать?

Ра, усадив дочь к себе на колени, приобнял, проговорил, нежно гладя по голове:

— Конечно. Но готова ли ты? Будет больно, одиноко, порой будет хотеться вернуть всё как было. Не раз ты пожалеешь об этом решении. Придётся отправиться в путешествия, к которым ты уже привыкла, но ты будешь одна. Вся ответственность будет лежать только на тебе. Ни я, ни мама, ни братья не смогут помочь тебе.

Ар подняла на отца глаза, в которых начинали проступать слёзы. Ра бережно тронул пальцем кончик её маленького курносого носа, улыбнулся, гоня все тревоги и печали, продолжил:

— Конечно справишься, ведь ты у меня сильная. Ты сможешь спасти свои миры. Я в тебя верю. Я постараюсь чтобы твой путь был как можно более ровным и лёгким, но не достичь чего-то столь глобального не отдав что-то взамен.

— А нужно ли спасать эти миры?

— Сама выбирай.

Больше Ар не стала ничего ни говорить, ни спрашивать, просто обняла, крепко крепко, не желая расставаться. Отец тогда тоже обнял её, слегка наклонился, словно ожидая чего-то. Ар нахмурилась, с детской серьёзностью, не желая расставаться на таком гнетущем моменте пообещала:

— Я тебе до подбородка дорасту, буду даже выше мамы.

Ра сильнее сжал дочь в объятиях, не желая отпускать в жестокий мир где его не будет, ответил, что будет ждать, и всё же найдя в себе силы, дал ей уйти.

Ар выложила на стол книгу, которую прихватила несколько дней назад, вприпрыжку помчалась на кухню.

По обыкновению стащив тёплую румяную булку, она отправилась в штаб. Ар, как гражданин Империи могла преспокойно взять хоть четыре таких — на себя и на друзей — но в том, чтобы забрать с горячего противня всего одну и сделать это так, чтобы никто не заметил, был особый интерес. Такая булка становилась уже не просто лакомством, а раздобытым трофеем и от того вкус её был особенно сладким. Пусть ей — Ар — достанется всего четверть, но зато какой приятной она будет.

В потайной комнатке её уже ждали. Распределив раздобытое она начала обсуждение будущей Судьбы.