Начало пути (СИ)

Он совсем не походил на животное. И умственно неполноценным тоже не выглядел. Он был, конечно, небрит, но это к нему даже шло. Мягкие светло-русые волосы выбились из пучка и лёгкими волнами обрамляли лицо. Из-под прямых, в линию, бровей смотрели ясные, живые тёмно-серые глаза — смотрели заинтересованно и даже слегка восхищённо. Взгляд, вне всякого сомнения, был очень умный. Ноги у него были весьма стройные и длинные, и он закинул одну на другую так, что вся его поза выражала некий слегка кокетливый вызов. Его руки — точёные и сильные, широкие и с длинными пальцами, вполне подходили как для музыканта, так и для воина. Было в нём что-то такое нежное и ранимое, что сразу вызвало во мне горячую симпатию.

Я хотела узнать о жизни 12 человек, а вместо этого передо мной развернулись судьбы сотен и тысяч людей, которых необходимо было спасать. Нужно было исправить каждую вопиющую несправедливость, какую ещё можно было исправить, и сделать это нужно было срочно. С ужасом слушая и обдумывая истории моих новых друзей, пытаясь уложить в голове поток информации, противоречащей всему, чему я всё это время обязана была верить, сравнивая его со своими собственными рассуждениями и начиная уже строить планы предстоящей освободительной миссии, ведя безмолвный спор с растерянной Охрой, я всё же какой-то частью мозга отмечала, как на лице Ти отражается каждая его мысль, каждое переживание, как у него даже однажды брызнули слёзы из глаз...

Я смотрела, как воодушевлённая команда перелезает в мой "Октопус", а в голове у меня уже роились сотни манёвров, стратегий и тактик, которые требовали срочного занесения в компьютер для дальнейшей обработки. Как освободить столько планет, имея лишь один боевой корабль? Главное, справиться с одной, небольшой, а там найдутся союзники, корабли и оружие. Я уже припомнила одну когда-то замеченную мной условно пригодную для обитания планетку, куда можно на время эвакуировать всех, кто лишился дома.

— Капитан! Вы можете меня застрелить, но я люблю вас! — пылкий возглас отвлёк меня от конструктивных размышлений, и красавчик, названный в честь некого технического устройства, схватил меня за руку.

— Зачем же застрелить? — спокойно спросила я, ничем не выдав охватившего меня трепета. Мы впервые стояли рядом — у меня была идеальная выправка, он же сутулился, и мы казались одного роста.

— За неблагочестивые мысли о вас... Вы не представляете, как мне хочется вас обнять.

— Обнять — это можно. Но всё дальнейшее — только если мы биологически несовместимы. Учтите, что вы говорите с капитаном, который намерен оставаться им и впредь, — бедный парень. Называется, побеседуй с танком.

— Ваша прямота восхитительна не в меньшей мере, чем ваша выдержка, — парень вконец растерялся и мог в любую секунду заговорить стихами, — вы знаете, на многих планетах было изобретено множество разных способов... Но я не об этом вообще, я пока о духовном...

— Мы это обсудим. Я, видите ли, пока не встречала мужчин, способных на что-то духовное. Но сейчас, согласитесь, гораздо важнее предстоящая миссия.

— О, да, вы абсолютно правы. Я рад, что между нами не осталось недосказанностей.

Судя по его глазам, мы отлично понимали друг друга. Он крепко обнял меня, сжал мою руку и вышел. Я вдруг вспомнила "посвящение". Как я перелезла через забор, как положено, имея с собой из оружия только нож... Ничего общего. Разлившееся по венам тепло делало мрачные мысли об услышанном и тревожные перспективы гораздо более сносными.

Занимая кресло капитана в маленьком чужом космолёте, я боялась, что Охра начнёт отговаривать меня от моей затеи. Но этого не случилось. Я слишком поздно заметила в её глазах слёзы.

— Тебе бы поучиться у нашей курицы, — сказала она зло, — а то вряд ли он тащится от кремня в голосе.

— Второй пилот, готовьтесь к взлёту, — приказала я спокойно. Но её слова больно царапнули меня.

***

— Вы же не рассчитываете всерьёз, что я выпущу на свободу это дикое озабоченное стадо? Думаю, вы в состоянии представить, что здесь в таком случае будет, — Шпрота прямо-таки налюбоваться не могла собственной речью и превосходством.

— Разумеется, не рассчитываю. Я говорю о будущих поколениях. Они — люди, их нельзя выращивать, как скот!

— Вы ведь презираете тех, кто работает в курятнике? Хотите, чтобы всех заперли там?

— Да с какой же стати?!

— Вы просто не знаете, что такое мужчина, милочка. Это неизбежный исход, поверьте, — она так снисходительно улыбалась, как будто говорила со школьницей.

— По-вашему, всё в мире людей вертится вокруг размножения?! Просто изначально не создавайте искусственно разницу между людьми. Человек есть человек! Какое кому, к чёрту, дело, какого он пола?! — я не теряла самообладания, но мой голос звенел от гнева.