Начну все с начала

В понедельник в 10 утра я, в парадной форме, зашел в институт, в деканат. Народ смотрел с уважением. Секретарю я принес красивую коробку конфет. Она подняла мои документы, выписала все мои «хвосты», задолженности и пригласила зайти к декану. Он расспросил о службе, выразил сожаление, что я стал гражданским. Выразил уверенность, что теперь я пойму, как мне нужно высшее гражданское образование, как они гордятся такими студентами. После посмотрел записи секретаря и дал срок до 1 августа ликвидировать задолженности. Если «да», то я на 5 курсе, если «нет», то остаюсь на 4 курсе. Он встал из-за стола, пожелал успешной адаптации, и я ушел решать свои проблемы.

Нашел своего товарища — доцента этого института, кандидата наук Геннадия Ивановича Бондаренко, а для меня просто Гену. Мы сели в пустую аудиторию. Я рассказал ему все события в моей жизни за срок больше года. Что я сейчас в Виннице, работаю начштаба ГО в СМУ. Если закончу КИСИ, то меня возьмут инженером.

Он сначала задумался, а потом выдал, что я дурак. Сейчас идет полным ходом развитие кооперативов. Надо изучить ситуацию, с кем-то объединиться и создать строительный кооператив. Пообещал подкинуть актуальную тему. Я спросил его о составлении смет на строительство. Он сказал:

— Пошли. Надо найти Валентина Григорьевича. Это лучший сметчик всех времен и народов.

Валентин действительно оказался мощным специалистом. За шесть часов упорного труда, по вдалбливанию в меня основ, я начал что-то соображать. Мы пошли в институтскую библиотеку. Они по всем разделам подобрали мне книги, контрольные работы, которые мне надо только переписать. Одним словом, к 18 часам, я готов, но не в смысле все знал, а в смысле обалдел полностью. Чтобы прийти в себя, я пригласил их на ужин. Они знали уютный ресторанчик, где мы сидели почти до одиннадцати вечера. В конце концов, ребята сказали, что я хороший парень. Сдать все хвосты и зачеты они мне помогут, поговорят с преподавателями. Дадут мне вопросы, которые я обязан выучить и позвонят, когда я должен приехать. В конце вечера они между собой начали спорить, каким будет строительство, если выпускать таких специалистов, как я. Согласились, что могут быть исключения, но кооперативное движение поставит все на свои места. Бездари отвалятся, специалисты будут процветать.

Когда Бондаренко узнал, что я иду ночевать на вокзал, то предложил поехать к нему. После недолгих препирательств, мы поехали, но я попросил Валентина провести еще одно собеседование завтра. Он согласился на встречу с утра. Жена Гены очень хорошо помнила мои посещения их семьи раньше, поэтому меня встретила очень радушно.

На следующий день в девять утра я сидел перед Валентином. Передо мной опять лежали «Единые нормы и расценки» (сокращенно ЕНиР) и «Строительные нормы и правила» (сокращенно СНиП). Валентин посоветовал, чтобы в работе я разделил сметы на две группы: для бюджетных и не бюджетных организаций. С не бюджетными вопрос простой — сметы договорные. За сколько договорились, за столько и строите. Когда я обрадовался, то он меня остановил. Не бюджетным организациям сметы нужны для отчетов перед налоговой, так как вылезает отмывание денег.

— Ты ничего не делаешь, а тебе вдруг переводят пятьдесят тысяч рублей. Нет. Эти пятьдесят тысяч нужно обосновать. Иначе налоговая не простит.

Еще раз, послушав его с начала и до конца, взяв номер телефона для дополнительных консультаций, загруженный литературой и конспектами, я поехал на вокзал. В семь часов вечера я уже в общежитии. В восемь часов — принимал ночное дежурство. В поезде и ночью на дежурстве, в свободное время, я листал СНиП и ЕНиР, делал пометки и вдруг, обнаружил сходство составления смет с решением артиллерийских аналитических задач.

После дежурства, в общежитии дежурная мне вручила повестку в суд на 15 часов, т. е. сегодня я должен быть в суде. До обеда я спал, а к трем часам дня зашел в двери суда.

С Ириной мне общаться не хотелось, а она явно ждала, что я подойду к ней. Сидела торжественная и неприступная. Зайдя в зал заседаний, дал понять, что обращаться к ней я не собираюсь. Тогда она громко заявила, что в случае развода я должен потерять права на все материальные ценности. У судьи она потребовала прислать представителя или судебного исполнителя, чтобы переписать это имущество и узаконить ее полным владельцем. Когда судья повернулась ко мне, я ответил:

— Прошу только развод. С моей стороны на любое имущество претензий нет.

После короткого раздумья, судья перенесла решение на две недели и нам выписали повестки на три часа дня через четырнадцать дней. Я постарался от здания суда испариться как можно быстрее.