Начну все с начала

Я взял в помощь по расчетам, с помощью моих таблиц, Павла и Ефима Анатольевича, за два дня обучил их. И мы начали работать. Мойша с Фимой давали мне для работы свои чертежи и сметы, которые я делал за неделю. Они планировали, что им это сделают, в лучшем случае, за месяц. Мойша строитель с большим стажем, каждую смету заставлял меня докладывать и защищать для каждого клиента. Они все приходили в изумление, что сметы делаются так быстро и качественно в двух вариантах, где я мог защитить любой вариант. У нашей команды сроки немыслимые — три-пять дней и смета готова. Над некоторыми приходилось работать десять дней. За сложные сметы я брал 7 % стоимости, маленькие и простые — 3–4 %. Если смета являлась крупным заказом от 50 000 и выше — 5 %. Цена каждой сметы оговаривалась. Меня, как отличного сметчика, а еще который делает быстрее и дешевле чем все, начали рекомендовать, особенно в кооперативах и на частном строительстве. Так за двадцать дней июня мы заработали около двадцати пяти тысяч рублей. Договора о цене смет я подписывал сам, деньги получал тоже сам. В случае вариантов отмывания денег, я брал от 10 до 15 %. Каждую смету я разбил на три раздела. Павел и Ефим вели каждый свой раздел. Готовили исходные данные, мерили объемы, расстояния, цены на материалы. Все данные они привозили мне, которые я вписывал в таблицы с коэффициентами. Дальше моя работа расчетов и подсчетов по двум вариантам. Ефим и Павел на своих машинах выезжали на объекты, все просматривали, если надо, фотографировали, составляли схемы, планы, эскизы. На первые заказы мы выезжали втроем, а потом, когда они все поняли и выучили, мне там делать уже нечего. Встречались, конечно, и сложные случаи, над которыми приходилось ломать голову. Но уже приходил опыт, а по вечерам я мог звонить в Киев и получать дополнительные консультации. Чтобы поддерживать свою репутацию, вопросов нашим строителям из СМУ я не задавал. Это они все чаще обращались ко мне за консультацией по поводу расчетов.

В конце июня я вручил своим ребятам по четыре тысячи рублей, а Павлу за рекомендацию в СМУ, дополнительно дал еще тысячу. Павел с Ефимом оказались в шоке. За такую легкую работу и такие огромные деньги за месяц. Пятнадцать тысяч я оставил себе, а тысячу решил потратить, пригласив с женами в ресторан Павла, Анатолия, Сергея на праздничный ужин.

Жены Ефима Анатольевича и Павла Ивановича заверили меня о своей готовности отпускать мужей в любое время суток. Сергей пришел один, но, когда я ему предложил присоединиться к нам для составления смет, он отказался, ссылаясь на плохое состояние здоровья. Сколько ребята заработали, я Сергею не говорил, а он и не спрашивал.

— По итогам полугодия, твое родное СМУ уже отмечено в приказе по управлению. За резкое улучшение работы по гражданской обороне. Получишь премию от управления трестом.

Сергей принес и вручил мне в ресторане красное удостоверение инспектора по городу Винница и Винницкой области с правом проверок всех предприятий и учреждений по состоянию гражданской обороны и пожарной безопасности. Я предложил ему деньги 1000 рублей, но он возмущенно послал меня куда подальше. Сначала я не врубился, для чего это мне сейчас. Инспектировать, проверять состояние пожарной безопасности, у меня нет ни времени, ни желания. Но «корочка» выглядела солидно. Фотография моя сделана в форме подполковника. Только они поменяли эмблемы «артиллерийские» на «пожарные». Павел меня предупредил, что на этой неделе мы сделаем одну показательную проверку, где я все пойму. Ужин прошел замечательно. Все остались довольными.

Наступил день второго суда. Женщина — судья смотрела с сочувствием на Ирину и осуждающе на меня. Ирина попросила у судьи, чтобы я представил, со всех областей СССР, справки из Сбербанков об отсутствии спрятанных сбережений.

— Он пытается утаить средства, полученные им за войну в Афганистане и за службу в ГСВГ. А по закону это совместно нажитые средства.

Судья на мое заверение, что жена все деньги за эти два года у меня забрала, посоветовала вернуться в семью. Судя по всему, Ирина встречалась с судьей еще до суда. Я пытался объяснить судье, что получить такие справки невозможно. Судья объявила, что суд еще раз переносится на середину июля. Ирина у входа в суд устроила истерику со слезами, угрозами и проклятиями. В конце концов, она заявила, что когда я приползу к ней на коленях, то она еще подумает.

— Неужели за это время до тебя не дошло, ты же инвалид-псих, без специальности, без денег, без имущества, вещей и квартиры. Короче БОМЖ. Никакой порядочной женщине ты не нужен. Ты, в ближайшее время до зимы, попадешь в психушку. Вернись домой и я все прощу. Только тебе придется извиниться перед моими родителями.

Я смотрел на нее и удивлялся, ну как за все эти годы, я не подозревал, что она такая дура. У которой одна мера ценностей — занимаемые должности. Наличие денег и тряпок. Интересно, а как бы она реагировала, узнав об истинном положении вещей. Ведь у меня уже есть все, и я могу свободно купить себе даже «Волгу» или квартиру.