Над картой Родины

Но, продолжая нежно лелеять в своей памяти родимые места, ты с ростом гражданского чувства больше и больше простираешь любовь на всю страну, которая живет одной жизнью с тобой.

Да, близка русскому сердцу чета берез на холме. Но разве грохот морского прибоя в Крыму или на Курилах не прекрасен? Разве может что-нибудь сравниться по красоте с бирюзовым озером в тянь-шаньской долине, поросшей темно-зелеными елями? Разве не волнует душу вид снежных вершин на Кавказе или на Памире, когда в час заката, уже в сумерках, их сверкающая белизна окрашивается пурпурно-розовым цветом? Вся страна согрета нашей сыновней любовью.

В старое время заезжие иностранцы распространяли легенду о бледности и убогости природы в России. Коммивояжеры империализма страшились, что народ-богатырь поднимется во весь рост и не даст себя грабить; клеветой они старались его принизить. Замысел был давний: еще два столетия назад русский историк и географ Василий Татищев негодовал, что сочинения иностранцев о нашем отечестве «неправдами и поношениями наполнены». А дворянская и буржуазная интеллигенция России, боясь собственного народа, охотно повторяла чужую хулу.

Бывало, если увидят красивое место, говорят: «как в Швейцарии», Под именем «Русской Швейцарии» слыл у дачников наш холмистый Звенигород. Самый лучший курорт был всего лишь «русским Давосом». И даже склон к Яузе в московских Сокольниках, где катались на лыжах, тоже назывался не иначе, как «Швейцарией»…

Альпы, слов нет, хороши. Но сколько у нас гор и красивее и грандиознее! Монблан среди великанов нашего Памира или Тянь-Шаня был бы горой самой заурядной.

Книги, написанные в чужих странах, старались прославить североамериканские прерии. Но им и раньше нельзя было сравняться с нашими степями ни просторами, ни плодородием, а ныне тех прерий вовсе не осталось — они опустошены, обеспложены. Капитализм истощил когда-то урожайную землю, на больших пространствах превратил ее в пустыню.

Книги, переведенные с другого языка, много рассказывали о горячих фонтанах Исландии. Гейзеры открыты и у нас. На Камчатке струи кипящей воды со свистом взлетают в тучах пара и рассыпаются брызгами. Вокруг всегда тепло, и даже зимой среди снежных сугробов синеют фиалки.

В устье Волги расцветает лотос, такое же растение есть в Индии. В предгорьях Копет-Дага вода течет на поля по подземным каналам — кяризам, как в Иране. На Мурмане есть фиорды вроде норвежских. На Земле Франца Иосифа лежит ледяной панцырь, как в Гренландии. В уссурийских лесах живут тигры ростом не меньше бенгальских. Там мы встретим в составе отечественной фауны тибетского медведя, японского ибиса, китайскую кукушку, индийскую иволгу. В Амурский залив заплывают летающие рыбы тропических морей. В Кара-Кумах обитает барханный кот, как в Сахаре. В Таджикистане растет сахарный тростник, а на Курилах и Сахалине — бамбук…

Нигде нет такой обширной площади плодороднейшего чернозема — «царя почв», как говорил великий русский почвовед и географ Василий Васильевич Докучаев. Чернозем в СССР покрывает пространство, в четыре раза превышающее Францию.

Нигде нет такой огромной площади леса — до миллиарда гектаров. Она равна всей территории США вместе с Аляской. У нас — треть лесов мира. Нигде нет такого обилия растений: в нашей стране — около половины всех известных на земном шаре ботанических семейств.

Нигде нет таких рыбных богатств — в водах Советского Союза больше тысячи видов рыб, четвертая часть этих видов — предмет промысла.

Наш Байкал — самое глубокое озеро в мире, а Каспий — самое крупное.

Самый большой в мире долинный ледник — тоже в СССР. Это ледник Федченко на Памире. Он течет среди гор ледяной рекой на протяжении 70 с лишним километров. Растай он сразу — и Аральское море поднимется на 4 метра.

Наша страна занимает первое место на земном шаре по длине речной сети. И первое место по общей мощности рек. И первое место по числу морей. И первое место по богатству недр.

Велика наша страна, но не только велика, а и разнообразна. Почти все мировое землеведение можно изучать на примере нашей Родины. Нет в мире государства с более разнообразной природой.

И нас увлекает, вдохновляет, обогащает эта многогранность, многообразность страны. Она повышает ответственность, расширяет задачи.

Правда, у нас, — если не считать таких сильно расчлененных мест, как Кавказ, — меньше дробного разнообразия природы, чем в Западной и Центральной Европе, где пейзажи, пусть не столь сильно, меняются на коротком расстоянии. Наша страна состоит из крупных районов, внутри которых хоть и много местных различий, но в целом ландшафты довольно однородны: украинская степь, западносибирская тайга, равнины Казахстана… Но зато этих крупных районов из-за обширности территории у нас так много, что в итоге Советская страна по разнообразию природы выходит на первое место среди всех стран земного шара.