Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве

Несмотря на успешное развитие наступления, командующий 2-й воздушной армией генерал С. А. Красовский по итогам первых трех дней наступления оказался крайне недоволен действиями истребителей своей армии. Особенно много претензий накопилось у него к экипажам 10-го иак. В соединении полковника М. М. Головня нередки были случаи нарушения района прикрытия, когда группы истребителей смещались на север, тем самым патрулируя не над линией фронта, а в ближнем тылу своих войск. Все это усугублялось нечетким выполнением команд ведущими групп и отдельными пилотами. Часто у истребителей «хромало» и сопровождение штурмовиков, из-за чего последние несли неоправданные потери.

Негативная оценка командованием действий истребителей во многом базировалась на наблюдениях офицеров из наземных групп наведения истребителей и штурмовиков. Так, например, заместитель командира 5-го шак по воздушно-стрелковой службе майор Лебедев, находящийся в ходе операции при штабах танковых и стрелковых корпусов, отмечал, что одной из основных отрицательных сторон действий истребителей являлось «невыдерживание района патрулирования, по существу, дезертирство части истребителей с поля боя. Во время патрулирования некоторые истребители не заходят за линию фронта, становятся в круг, вытянутый к своему аэродрому, и через 20 минут уходят, хотя они должны встречать бомбардировщиков противника за линией фронта и не допускать к объектам бомбежки»

[312].

Но даже выдерживание района патрулирования не исключало неудач. Тот же майор Лебедев в своем докладе генералу Н. П. Каманину отмечал, что группы 10-го иак вели патрулирование преимущественно на высотах 3000–4000 метров, тогда как рабочими высотами немецких бомбардировщиков в этот период были высоты 800–1500 метров, что позволяло последним беспрепятственно бомбить боевые порядки нашей пехоты. Все это усугублялось тем, что действия некоторых групп были нерешительны. Отмечались случаи, когда группы истребителей просто не вступали в бой с противником. «Большие группы бомбардировщиков противника бомбили боевые порядки нашей пехоты, когда здесь же барражировали наши истребители, [которые] если и вступали в бой, то обстреливали с больших дистанций, неприцельно, неэффективно»,

 — сообщают строки доклада группы наведения 5-го шак[313].

В то же время действия небольших групп истребителей противника, по наблюдениям наших офицеров, приносили противнику частый успех. Для примера приведем строки документа штаба 2-й воздушной армии, весьма красноречиво обрисовывающие тактику, которой пользовались немецкие пилоты: «В период массированного применения наших ВВС на участке прорыва противник в этот район выпускал 2–4 истребителя ФВ-190, по-видимому, наиболее подготовленные „АССЫ“, которые, не обращая внимания на большие массы наших самолетов, патрулировали на низких высотах и стремительными атаками сбивали наших штурмовиков и истребителей, так 4.8.43 только четверкой было сбито 7 наших самолетов (4 Ил-2 и 3 истребителя)»

[314].

Во многом складывалась парадоксальная ситуация, когда, имея численное превосходство и не отмечая особой активности немецких истребителей, наши части тем не менее несли от единичных «укусов» немецких асов большие потери. Например, штаб 8-й гв. иад отмечал, что боевая работа дивизии в первые дни наступления не была напряженной из-за пониженной активности авиации противника. Вместе с тем полки дивизии «понесли значительные потери от „ассов“ противника в основном за счет молодого летного состава»

[315].

Стараясь повысить эффективность действий 10-го иак, командование 2-й воздушной армии на 5 августа приказало командованию корпуса увеличить группы самолетов, высылаемых в район истребления, а также обратить особое внимание на построение групп, которые обязательно должны были быть эшелонированы по высотам. Особо командующий армии напоминал личному составу корпуса о недопустимости какого-либо уклонения от воздушного боя.