Надежда

– Да, Альма – боевая подруга товарища Ромунда. Вот, прошу любить и жаловать. В нашей ситуации руки боевых магов нам очень пригодятся. Кстати, где Алиса?

– У Меверика. Он скоро преставится, – проговорила одна из девушек, чьи бесцветные волосы бессильно рассыпались по плечам.

– Ясно. Ромунд, есть хочешь?

– Да, не отказался бы, – честно признался юноша.

– Рема, есть ещё какая снедь?

– Есть. Правда, мяса осталось мало, – ответила другая девушка, с большим свежим шрамом на щеке.

– Ничего, – махнул рукой маг.

– Ну, тогда садись, – улыбнулась Рема и поднялась. Рядом с ней стоял большой чан, из которого она принялась накладывать что-то жидкое в чистую тарелку.

– Хорошо. Если девушка проснётся, накорми и её. Запасов у нас много, на всех хватит. А я погляжу, что с Мевом, – худой вышел в противоположную от стола дверь.

Пока Ромунд садился за стол, он с трудом боролся с чувством, которое подбивало его скрестить руки на груди и закрыться. Сидящие вокруг незнакомые люди как-то по-дурацки вылупились на него, оторвавшись от еды. Только Вольфрам, устроившийся на другом конце, старался сделать вид, что озабочен трапезой, хотя иной раз не упускал случая уколоть Ромунда злобным взглядом.

Когда юноша взялся за снедь, все вернулись к своему делу.

– Я Дейла, – вдруг проговорила девушка, сидевшая по правое плечо от мага. Протянув ему тонкую ручку, она кокетливо улыбнулась. Ромунд, дожёвывая пищу, глупо улыбнулся в ответ и вернулся к тарелке. Простая и ничем не привлекательная Дейла никак не отпечаталась в его памяти.

– Я Рон, – протянул руку блондин, сидевший напротив, рядом с Ремой.

– Я Бил, брат Рона, – проговорил его плечистый сосед.

Затем Джон и Катран – оба здоровых, мощных и почти одинаковых молодца с угловатыми лицами и короткими стрижками. Вольфрам не вымолвил ни слова.

Трапеза прошла в гробовом молчании. Видимо, этим людям пришлось пережить многое за последние дни, поэтому каждый ушёл в себя и реагировал на мир лишь по необходимости. Интересно. Никто из этих людей никак не походил на военных и тем более на учёных. Кто они на самом деле? Кстати, почему все одеты в дурацкие серые одежды? Со странными номерами на груди.

– Как тебе Вильгельм? – обратилась к Ромунду Дейла, плохо выговаривая букву л.

– Кто?

– Ну, человек в очках.

– А-а-а, нормально, – пожал плечами Ромунд. Неожиданный вопрос.

– Он ведь нас собрал. Мы очнулись в этих ужасных… – девушку передёрнуло, – катакомбах.

– Скорее, темницах, – хмыкнул Рон. Кстати, на груди у него был номер У 22.

– Или так. Неважно. Там темно и холодно. Страшно до ужаса.

– Там-то ещё более-менее. Жутко, совсем жутко стало, когда стали выбираться. Вот тогда страхи и повалились нам на голову.

– Кто? – переспросил Ромунд.

– Страхи. Ну, чудища. – подал было голос Бил.

– Тише! – шикнула Рема, смерив суровым взором. Мощный юноша сконфузился и втянул голову в плечи.

– Ясно, – кивнул маг. – Нам со многими пришлось встретиться.

– Верим. – пробормотала Дейла, потупив взор. – Нас было около пятидесяти. Вот всё, что осталось.

– Ого! И всех собрал Вильгельм?

– Ну, почти всех. Частично мы добирали по дороге. Только тех, кто очнулся. Мы видели много людей, которые лежали спящими. Вильгельм приказал их не трогать. Они живые, только погружены в глубокий сон.

– Да. а что насчёт дороги? У вас была цель?

– Конечно, дойти до поверхности и покинуть этот жуткий плен. И, кстати, мы ещё надеемся на это.

– Зря, – покачал головой Ромунд. – Там всё разрушено и в окрестностях ходят те же страхи.

– Ну, если мы сможем спастись от них здесь, то на открытом пространстве и подавно сможем удрать, – внушительно проговорил Рон.

– Боюсь, что вряд ли. Не всё так просто.

– А что же.?

– Друзья мои! – возгласил Вильгельм, появляясь из двери. – Почтим память нашего сотоварища Меверика! Храбрый боец скончался. Рема! Налей всем по кружке.

Пока Рема, достав из-под стола небольшой жестяной бидончик, разливала мутное пойло по глиняным сосудам, в залу прошла бледная усталая девушка, которая, окинув быстрым взглядом присутствующих, легла на одну из кроватей, стоящих вдоль стенки, и, отвернувшись от всех, замерла. Очкарик подошёл к ней, потрогал за плечо, что-то пробормотал, но она резким движением скинула его руку и сильнее прижалась к стене. Поймав взгляд Ромунда, Вильгельм подошёл к нему, и, слегка понизив голос, пояснил:

– Она военный санитар. Мы нашли её буквально у выхода из катакомб, спасли от инфернала. Так что с самого начала Алиска присоединилась к нашей горе-компании. И почти каждый погибший отпечатался в её памяти. За месяц это достаточно серьёзно для любого ума. К тому же, как ты знаешь, на этой части фронта давненько не было серьёзных схваток. Она успела отвыкнуть от кошмара.

– Понимаю. – пробормотал Ромунд. Он внимательно рассматривал лицо очкарика, стараясь понять: кто перед ним? Балахон такой же, как и у всех, номерной, только… Впрочем, ладно. Пока нечего толком сказать.

– За Меверика! – поднял кружку Вольфрам. – Пухом ему земля.

– За Меверика! – вторили ему.