Надежда Черного Круга

– Я не соглашалась на это, вы произнесли слова договора, не обращая внимания на мой протест!

– Тем не менее они произнесены, и никто из нас не волен их нарушить.

12. Битва в полнолуние

Сволочи, думала Вита, стоя на холодном ветру перед Бетреморогской башней. Горазды загребать жар чужими руками. Только одно могло примирить ее со сволочным устройством мира: утром ее ждет награда. Только это удерживало ее от бессильной яростной ругани, пока она собиралась.

Она долго сомневалась, брать ли с собой меч. К чему сталь в битве, где значение имеет сила воли, а не физическая сила? От меча не ожидалось никакой пользы, а он был тяжел. Вита помнила, какой свинцовой тяжестью наливались руки. Есть ли смысл отягощать себя лишним грузом? Она почти решила оставить клинок под матрацем, но в памяти всплыло наставление Дэна Ши: «Никогда не расставайся с оружием». Она вспомнила его, и губы невольно разошлись в улыбке. Замечательный мужчина… Не время, одернула она себя. Делай свое дело, и у тебя будет парень еще лучше.

Меч она все-таки взяла. Засунула в сапог, за высокое голенище, чтобы руки оставались свободными. Руки ей понадобятся для другого.

Высыпали звезды. Луна горела ярким фонарем, и в ее свете бесплотная чернота, шевелящаяся внизу, казалась еще более черной. Вита вдохнула морозный воздух и решительно шагнула навстречу Флифу, вытекающему гигантским потоком черного дыма из Бетреморогской башни.

Медленно, пугающе медленно переваливали клубы черноты через узкий проем окна, скапливались у подножия башни, загустевали, образуя огромное змеевидное нечто

. Оно было больше гиганта Аррхха, и от него веяло слепой угрозой и холодом, проникающим до самого сердца, холодом, невозможным даже в эту морозную зиму. Он сковывал любое движение, в том числе и движение мысли. Он вымораживал душу. Вите уже приходилось видеть, как он это делает. Она ненавидела его, и ненависть давала ей силы.

Нельзя было ждать, пока Флиф сам начнет поединок. Его удары воли, заставляющие сердце и диафрагму замереть, могли оказаться смертельными, и тогда конец не только незадачливому герою, вышедшему против Пожирателя Душ, но и всему бытию. Вита подняла руку с перстнем.

Рука сопротивлялась, управляемая волей Флифа, многократно возросшей в ночь полнолуния. Стиснув зубы и не обращая внимание на струйки пота, бегущие по лицу, Вита медленно, но верно, сантиметр за сантиметром поднимала перстень Тюремщика. Только бы он не успел нанести свой парализующий удар, мерцала мысль на задворках сознания. Ей казалось, что она недопустимо медлит. Однако она уже выбивалась из сил. Она делала все, что позволяли ее жалкие мускулы и ничтожная решимость.

Ну же, сказала она себе. Не трепещи перед ним. Это просто тупая абстракция, злобная стихия, а не мыслящее существо. Она передвинула руку еще на сантиметр.

Есть! Флиф застыл, пойманный кольцом. Черные завихрения будто окаменели.

Второй раз в своей жизни, поддерживая левой рукой правую кисть, на которой глубоким синим огнем переливался камень в золотой оправе, Вита произнесла дрожащим голосом:

– Ты побежден, мерзкий Флиф. Возвращайся же туда, где ты должен находиться, светом полной Луны заклинаю тебя!

Ей вторил испуганный голосок:

– Я, Фаирата Хешшкора Огненный Локон, согласна вновь принести обет Тюремщика Флифа и в ознаменование этого клянусь… клянусь, – пролепетала она, – никогда не пить спиртного…

С фантазией у Файки было туговато. А с другой стороны, от какой еще мирской радости отказываться? Не от мужчин же! Подобного обета Фаирата была полна решимости избегать всеми мыслимыми силами. Ее мать, умирая, принесла именно такой обет за свою маленькую дочь, не умевшую еще говорить. Фае предстояло навек остаться девственницей. Ну и что хорошего вышло? Девчонка, ни сном ни духом не ведая о последних словах матери, ясное дело, не удержалась от того, чтобы испробовать взрослую забаву, и сразу начались проблемы… А если бы и ведала? Что значат какие-то туманные обеты, если тебе семнадцать, голова у тебя идет кругом, а рядом – потрясающий парень?

Лишь только отзвучали слова, звеня в холодном воздухе, Флиф задрожал. Как будто невидимая мясорубка скрутила его, выжала, разбила на мелкие черные капельки – крошечные вихрики, а затем налетела неслышная буря, подхватила их и унесла к Бетреморогской башне. И вокруг воцарилось спокойствие – словно и не было ничего…

Вита расслабленно опустила плечи. Всё. Наконец-то всё. Ноги едва держали ее. Она добрела до порога ужасной башни, села на заснеженные ступени. Вот и всё. Она прикрыла глаза. Только немного отдохнуть, минут пять, а потом подойдет Фая, отведет ее в комнату, напоит горячим чаем – и баиньки. А завтра – награда…

Странный шорох заставил ее с усилием распахнуть глаза. Снежное поле, совсем недавно темное и безлюдное, было заполнено колдунами и колдуньями. У цитадели стояли Бэла с Фаиратой, Фаирата отвернулась к стене. А по хрустящим сугробам к Вите шел Дарьен, и в руке его был меч.

Вита поднялась навстречу ему:

– Итак, я выполнила свое обещание.