Надежда Феникса

— Ларэй. — Ее голос врывался в мое сознание, в котором я почему–то летала на плечах его императорского величества, у которого были настоящие крылья и клюв. — Ларэй, вам пора собираться, или вы опоздаете к ужину!

Ларэй с трудом продрала глаза и с удивлением уставилась на длинное, светлое платье в античном стиле. Передвигаться в нем явно будет проще, чем в тех средневеково–пыточных нарядах, в которых меня наряжали у Феникса, поэтому я радостно позволила девушке помочь мне в него влезть. Обувь здесь тоже была попроще: сплошная подошва и множество ремешков. После того, как служанка поколдовала над моими волосами и добавила украшений в том же стиле, я стала похожа на богиню из древнегреческих мифов.

Почему–то здесь, в гостях у дракона, ощущения были совсем иные, нежели чем в замке Феникса. Несмотря на то, что он сразу мне рассказал про их непростые традиции и про роль женщины после замужества, дышалось все равно как–то легче. Вот правда!

Удивительно, но по замку тоже передвигалось в разы легче: девушка проводила меня в небольшую столовую. Очень уютную — персиковые оттенки интерьера, стол на одну семью, за которым уже собрались все — бабуля, Люба, Миранхард. Никаких тебе пафосных представлений алой сирин, никакого грандиозного высшего общества. Единственное, что омрачало здешнюю атмосферу — так это вошедший следом за мной еще один гость.

Его императорское величество Феникс.

Куда же без него. Он же тут самый почетный гость: вон как все дружно поднялись при его появлении. Даже Миранхард. А, нет, не все. Люба не поднялась, задумчиво уставившись в окно.

Люблю свою сестру!

— Ваше величество. Надежда, — Миранхард мне ослепительно улыбнулся. Хотя клянусь своей алосиринской силой, он сам не пребывал в восторге от появления этого пернатого правителя в своей обители.

К отведенному для меня стулу устремились сразу двое: Феникс и дракон. Правда, первый непонятно вообще с какой радости. Ему полагалось, исполненному императорского превосходства, двигаться к месту почетного гостя. Возле стула с высокой спинкой уже застыл слуга с перекинутой через руку белоснежной салфеткой. Готовый в любой момент этот самый стул отодвинуть.

Но так уж получилось, что император тоже был тайным фетишистом по стульям, поэтому вцепился в спинку моего одновременно с Миранхардом. Люба фыркнула, и он отцепился, позволив дракону за мной поухаживать. Правда, при этом раздул ноздри так, что на их парусах мог вернуться обратно в свой замок.

— Безумно рад разделить с вами этот ужин, — когда все уселись, произнес дракон, обращаясь, по сути, ко всем, но глядя исключительно на меня.

Я улыбнулась и отозвалась первой:

— Взаимно, Миранхард.

Можно было ответить более официально, но я не захотела. Тем более что Феникса перекосило просто на удивление симпатично, как будто он на спор пару–тройку лимонов сжевал. Правда, уже в следующий момент его лицо разгладилось как от фотошопа. Он тоже обменялся вежливой радостью по поводу совместного ужина, и к нему вполне искренне присоединилась бабуля.

Слуги тут же засуетились, открывая крышки блюд и предлагая всем все и сразу. Ну то есть в порядке первое–второе–и-компот, конечно же. От вина я отказалась, попросила воды, а вот легкие салатики и фруктовые закуски меня более чем заинтересовали. Еда обещала быть вкусной и по–вечернему легкой, а сам ужин — весьма занимательным.

— Как дорога, ваше величество? — дежурно осведомился дракон.

— О портал не споткнулись, — за ваше величество ответила Люба, после чего заработала грозный взгляд бабули и еще пару очков от меня. Конечно, от разгневанного его императорского величества можно получить по заднице, но я уже в курсе. Так что если он попытается поднять руку на мою сестру или на кого–то из моих близких, я ему все перья повыдергаю и вставлю… в общем, туда, на чем он сидит.

Вопреки всем моим предположениям, разгневался почему–то не Феникс, а дракон. Нахмурившись, вперил в мою сестру такой взгляд, от которого Любе полагалось задымиться. Она, кажется, тоже так подумала, потому что опрокинула в себя стакан воды залпом.

— Я понимаю, что вы из другого мира, ларэй, — сдержанно произнес Миранхард, — но я в данном случае обращался не к вам, и даже малейшее знание правил этикета могло бы вам намекнуть на то, что ответ ждут не от вас.

— То самое малейшее знание, которое сейчас заставило вас акцентировать на этом всеобщее внимание? — не осталась в долгу сестра.

Я даже листик салата перестала жевать: обычно Люба отвечала менее витиевато, но в целом… это вообще что сейчас было?!

Миранхард нахмурился еще сильнее.

— В моей стране женщины уважают старших, а особенно мужчин.

— О, ну могли бы и не намекать на свой возраст. Я и так понимаю, что в старости всякое бывает.

— Любовь! — воскликнула бабушка.

— Точно! За любовь! — не преминула воспользоваться случаем Люба и поднять бокал с водой, который слуга только–только наполнил. — Не за меня, в смысле, а в принципе!