Надежда рода

– Я сама, – жестом остановила баронета, выступая вперед. – Итак, уважаемая… – замечу, что в таком обращении к человеку не чувствовалось ни капли уважения, и Рахель это сразу поняла, –  что именно непонятно? Я готова ответить на вопросы, но прежде скажу вот что: заселив дворянку древнего рода в крыло для прислуги вы уже попрали законы гостеприимства. Магию я использовала, только убедившись, что вопреки ВАШИМ же законам, вы и сами ее используете. В светильниках, замаскированных под свечи и факелы. В отопительной системе, которая пронизывает дом от подвала до крыши. В печках на кухне, где готовится обед для членов семьи и гостей. В личных амулетах, – ткнула пальчиком в брошку на груди дамы, – поддерживающих оптическую иллюзию. Поэтому обвинение в святотатстве звучит смешно.

– Но откуда ты…

– Вы, – машинально поправила княжну, – мы с вами пока что не родственники, Рахель Эльханан Хай.

– Нина Константиновна, – проглотила шпильку бабуля, – тебе не мешало бы проявить больше уважения к старости.

– О! Непременно, –  оскалилась, – когда заслужите. А пока что к семье, подсылающей убийц, не испытываю уважения.

– О чем ты говоришь? – нахмурилась Рахиль. – Это серьезное обвинение. За слова нужно отвечать.

– Я отвечу, не беспокойтесь, – процедила, вспоминая тех, кто погиб при покушениях, – отвечу на камне правды, если потребуется. Но и спрошу с убийц до седьмого колена.

– Кто ты? В серебряных книгах России и Европы нет Гладьевых, в золотых – подавно.

– Его нет и в медных, можете не проверять. Я последняя выжившая из угасшего рода, который собираюсь возродить.

– Породнившись через Алима, зря рассчитываешь на поддержку, – фыркнула старуха.

– А это уже не вам решать, – пожала плечами, – и знаете, что? Пожалуй, не хочу оставаться в доме, где нам не рады. На постоялом дворе безопаснее будет. Мы уходим! Счастливо оставаться.

Развернувшись, вместе с Алимом отправилась на первый этаж. Мусечка будто почувствовала неладное или же ее предупредили, но выскочила из бокового коридора наперерез.

– Нина Константиновна, куда это вы собрались?

– Вы как раз кстати! Мирьям Юсуф Сииновна, не подскажете, лучший в Вене постоялый двор, гостиницу?

– Отель Штефани, – без промедления ответила женщина, – но зачем куда-то уезжать?

– Госпожа баронесса, а как надолго вы задержались бы в доме, посели вас в крыле прислуги?

– Ни секунды! Но здесь же не могли так поступить?

– И тем не менее служанка ясно высказалась, где хозяева определили мне место. Я не в обиде на это если честно. Возмутило другое: зная о проблеме Алима, разместили его на четвертом этаже, чтобы шагу не ступил без посторонней помощи.

– Постойте, как на четвертом? – влезла в разговор Рахель, нагнавшая на лестнице. – Это недоразумение! Ошибка. Я распорядилась временно переселить Рамиля с Самсоном наверх, а их комнаты отдать вам.

Я снисходительно посмотрела на старуху, которая сама поняла, каким жалким выглядело оправдание. Если уж с прислугой не справилась, то и в остальном надежности не жди.

Завидев барона, спешащего к нам, помахала рукой.

– Осип Ааронович, а как вам идея пожить в самом дорогом люксе отеля Штефани? Мы тут решили не стеснять князей присутствием, раз уж гостей вынуждены в комнатах прислуги размещать.

Барон Зельман замер, переваривая информацию, оценил внешний вид тещи, покрывшейся красными пятнами, хмыкнул.

– Ниночка Константиновна, я только за! Каждая ваша идея приводит меня в полный восторг. Проживание ведь за ваш счет? – подковырнул с хитрецой во взгляде.

– Разумеется, – кивнула, тщательно пряча наползающую на лицо улыбку.

– Мирьям, ты не посмеешь! – змеей прошипела старуха. – Иначе двери этого дома для тебя навсегда закроются.

Мусечка вспыхнула и пошла пятнами, не хуже Рахель. Но она давно не княжна Леви и не юная девушка, чтобы пылко реагировать на явный шантаж. Даже не сомневалась, замуж Мирьям выходила с такими же напутствиями. И ничего, жива-здорова, счастлива в браке, и сынок родился со способностями.

– Ваша милость, – участливо коснулась предплечья баронессы и глазами указала на сына и мужа, – когда закрывается одна дверь, где-то открывается другая.

Женщина посмотрела задумчивым взглядом. Усмехнувшись, покачала головой. Видно, нахлынули воспоминания.

– И правда, хватит заходить в родной дом с черного хода. Мама, мы уезжаем!

– Непокорная дочь! Как ты смеешь? Никогда не прощу! – взбеленилась Рахель.

Баронесса вздрогнула, поспешно закусила нижнюю губу, сдерживая подступившие слезы. Не знаю, что бы я чувствовала на ее месте, но уж точно, жизнь Мирьям в родительском доме безмятежной не назовешь. Мусечка хорошо держала удар. Она шагнула к матери, оказавшись лицом к лицу и процедила: