Надежда рода

Мудрить с методами не стала, подкралась сзади к мужчине и треснула по макушке металлической кочергой – вовремя под руку попалась. Хранитель охнул и медленно осел, заливая пол кровью из раны на голове. Кровь как раз и требовалась, чтобы провести ритуал подчинения. Нехорошо так поступать с людьми. Но разве то, что этот благообразный дедуля намеревался сделать, нормально? Метод, может и грязный, однако не мы первые начали!

Дневник древнего мага, – странно, что не зачарован от посторонних, – перекочевал в пространственный кошелечек, а я занялась подготовкой к ритуалу. Недавний опыт в Кречетове усилил способности магии крови. Благодаря заклинаниям воздушной стихии, я с легкостью переместила тяжелое тело и избавила от лишней одежды. Через полчаса у меня появился еще один раб, лишенный собственной воли. Приказала Шломо одеться, прибраться тут и приготовиться к встрече, а сама вернулась к Алиму. Не могла же я лишить брата шанса услышать о заговоре из первых уст?

– Ну, что, получилось? – я отсутствовала пару часов, но помощник волновался.

– Более чем. Ты удивишься, – нагнала таинственности и протянула молодому человеку кристалл с записью, – пока переодеваюсь, посмотри, какой сюрприз приготовили «отцы народа».

Дуняша управилась с платьем и прической минут за двадцать, после чего отослала служанку и вышла к брату в гостиную. Запись Алим до конца не досмотрел. Хватило малости, чтобы прийти в бешенство. Бледный ашкеназец отпил беленькой из штофа, занюхал рукавом, поморщился.

– Они хоть живы? Если да, сам убью!

– Живы, а некоторые даже относительно здоровы, – подошла и крепко обняла Алима, прижавшись щекой к его щеке. – За злодеяния все трое должны позорно сдохнуть, но разве же это месть? Идем, покажу кое-что, – отстранившись, взяла ашкеназца за руку, – уверена, тебе понравится.

– Приветствую, господин! – хранитель бухнулся на колени перед Алимом и поцеловал начищенный до блеска носок сапога.

Молодой человек брезгливо дернулся, откатился подальше, с отвращением наблюдая, как герр Кальман-Виленталь ползет за ним на коленях.

– Нин, что с ним? Умом тронулся?

– Довольно! Поднимись, – приказала старикану. – Отныне Алим Самон Осипович Зельман твой господин. Слушайся, действуй в его интересах, защищай, служи верой и правдой.

– А ты страшный противник, – пробормотал ашкеназец, переводя изумленный взгляд с меня на хранителя и обратно, – но как всегда оказалась права. Смерть Шломо принесет только неприятности, но служба… – цокнул языком и хитро прищурился. – Это же идеальный шпион. Спасибо, сестренка!

– Пожалуйста, Алим, – улыбнулась тому, каким хищным взглядом помощник оглядел просторный холл центра исторической документации. – Ты тут осмотрись, побеседуй с нашим новым слугой, а я в салон, пока не хватились пропажи.

Как только оказалась в доме модистки, изнывающие от любопытства княжны набросились с расспросами. Понятно, их интересовали подробности свидания. Раз уж помогли, то я просто обязана все рассказать. Пришлось выкручиваться, на ходу сочиняя историю и перемежая правду с вымыслом. Встреча ведь была? Была. С парнем? И не с одним, жених с друзьями пришел. Ну а кто назовет хранителя девушкой? Старше – да, но о возрасте никто речи не вел. Свидание разочаровало? Еще как! Такого жениха даром не надобно!

Попросила девчонок сохранить нашу тайну и, тепло попрощавшись, вернулась с Мирьям в гостиницу. Циля, как старшая и ответственная, повезла Ханну и Батуш домой. Мусечка довольная покупками и сплетнями, как кошка, объевшаяся сметаной, отправилась к муженьку. Ну а я – к себе, чтобы снова переодеться и сбежать к Алиму.

В приемном холле помощника не оказалось. Сеть подсказала, что мужчины где-то под землей, и явно за пределами особняка. Не утруждая себя поисками, открыла тропу, ориентируясь на метку ашкеназца и нить рабской связи. Герр Кальман-Виленталь от неожиданности шарахнулся в сторону, хватаясь за сердце. Молча достала целительский амулет и подлечила старика, и без того у него сегодня полно впечатлений. Помрет еще раньше срока, а у нас планы.

– Ну, и что тут? – огляделась.

Комната походила на каменный мешок, вход замаскирован под кусок стены. Если бы створка не была открыта, вряд ли бы нашла проход, не зная потайных механизмов. Убранство аскетичное: каменное ложе, дубовый стол, грубо сколоченный табурет и старинный сундук. На столе позеленевшая от времени менора – семирожковый подсвечник, перо с чернильницей, сургучная печать. Ну, точно монашеская келья! Ценности как раз в сундуке и хранились: десяток свитков, тетради, слово Божие, ларчик с мощами, распятие и четки.