Надежда варвара

Однако этим морозным утром я не полностью сосредоточена на мэтлаксах. Этим утром снега не выпадает, но небо выглядит мрачным и темноватым, и мы останемся на месте, пока снова не прояснится, а затем отправимся обратно в дерев-ню. Химало, вечно занятый, находит, чем заняться в пещере. Он уже наточил свое оружие, упаковал сумку и сейчас скоблит шкуру снежного ката, вытащенного из ближайшего тайника. Я заделала дырку в одном из своих ботинок, но по мере того, как утро подходит к концу, мне становится скучно. Я беру корзинку с сушеными листьями, чтобы разложить их по вкусам чая, но мой разум не сосредоточен. Здесь тихо, и я обнаруживаю, что не могу долго усидеть на месте. Это не просто беспокойство за Шасака и его семью. Мой разум продолжает фокусироваться на моем собственном нереализованном резонансе и моих отношениях с моей второй половинкой.

Прошлой ночью я беспокойно спала, и он утешал меня своими губами. Я не осознавала, насколько сильно этот резонанс воздействовал на меня, пока он не коснулся языком моей кожи, и тогда я была полна желания. Я наслаждалась каждым мгновением этого, и мне казалось таким правильным снова быть вместе. Это было… приятно. Идеально. Но тогда он не хотел, чтобы я прикасалась к нему в ответ, и это причиняло боль. Я рада, что он объяснил мне свою причину, но я все еще беспокоюсь об этом сегодня утром. Его слова не были недобрыми, но я все еще чувствую себя отвергнутой.

И именно поэтому я не подхожу к нему прямо сейчас и не требую, чтобы он спарился со мной. Потому что в глубине души я все еще беспокоюсь, что он отвергнет меня, как это было в прошлом. Что я сделаю что-то не так, и он снова бросит меня. Я знаю, что это глупый страх, и он успокоил меня, но я ничего не могу с собой поделать. Мне нужно меньше бояться, прежде чем я смогу двигаться вперед.

Нахмурившись, я опускаю взгляд на корзину, стоящую у меня между ног.

— Что тебя беспокоит? — спрашивает Химало, не отрываясь от кожи, которую он соскабливает.

Слова, которые я хочу сказать, застревают у меня в горле.

— Это ерунда.

— Ложь, — спокойно говорит он. — Даже не очень хорошая.

Я ненавижу то, что он прав. Однако правда не слетает с моих губ, поэтому я ищу, что бы еще ему сказать, что-нибудь такое, что отвлечет его. Мой взгляд фокусируется на его губах, на их мягкой, завораживающей линии.

— Совокупление губами, — выпаливаю я. — Целоваться.

Это привлекает его внимание. Он напрягается и бросает на меня взгляд, полный жара.

— И что об этом?

— Что заставило тебя решить попробовать это?

Он смотрит на меня так долго, что я чувствую, как мой кхай начинает гудеть в ответ.

— Охотникам, похоже, нравится это со своими человеческими парами.

Он говорит правду. Каждый раз, когда я оборачиваюсь, мне кажется, что какой-то человек прижимается ртом к своей паре. Это не ша-кхайский обычай, но это не значит, что он плохой. Это просто кажется очень… интимным. Я прокручиваю эту идею в голове, а затем храбро говорю:

— Я бы хотела попробовать это снова.

— Совокупление губами?

Я киваю. Я чувствую себя очень пугливой. Если он мне откажет, я не знаю, что буду делать. Люди всегда выглядят такими довольными совокуплением ртом. Но что, если Химало в данный момент чувствует себя не в настроении делать это? Что, если…

— Давай попробуем, — быстро говорит он, прерывая мои тревожные мысли. Он откладывает в сторону шкуру, над которой работает, и ополаскивает руки в маленькой миске с талой водой, которую держит рядом с собой. Трепет возбуждения в моем животе усиливается, когда он подходит, чтобы сесть рядом со мной, и когда я остаюсь неподвижной, он протягивает руку и осторожно берет корзинку с моих колен. — Может, нам передвинуть это?

— Конечно. — Я чувствую себя глупо. Я уже спаривалась с этим самцом раньше. Я понесла его комплект. Совокупление губами — это ничто. Но по какой-то причине это кажется очень важным.

Он отставляет корзину в сторону и затем берет меня за руку. Его рукопожатие теплое, сухое. Моя рука на ощупь липкая, а ладони вспотели. Я так нервничаю. Почему я нервничаю?

— Ты бы хотела, чтобы я занялся сексом с тобой ртом, или ты хочешь сама заняться сексом со мной ртом?

— А это имеет значение?

— Я спрашиваю только потому, что, если мы оба начнем одновременно, мы можем поцарапать друг другу губы. — Он прикладывает кончик пальца к своему клыку и улыбается мне.

Ах. В чем-то он прав. Людям не нужно беспокоиться о таких вещах, потому что у них странные маленькие квадратные зубы.

— Тогда я возьму инициативу на себя.

Он кивает и ждет.

Я наклоняюсь и кладу руки по обе стороны от его лица, просто на случай, если он пошевелится. Я не хочу делать это неправильно. Я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его губам в ожидании. Это такое чувство… неинтересное. Я хмурюсь и встречаюсь с ним взглядом.

— Ну как?

— Думаю, они делают это с открытыми ртами.

Ой. Наверное, я не уделяла этому достаточно пристального внимания. Обычно, когда супружеские пары становятся нежными, я отворачиваюсь.

— Ты говоришь, с открытыми ртами?

Он медленно кивает мне.