Читаем Надежда варвара полностью

Надежда варвара

Нет, на этот раз у этого комплекта не будет проблем с принятием кхая. Я думаю о Шамало и о том, какой маленькой и слабой она была. Эта дочь так же прекрасна, но сила, заключенная в ней, заставляет мое сердце щемить от радости и небольшого укола грусти из-за того, что этого не было у моей Шамало. Я прижимаюсь к дочери, мои эмоции душат меня так сильно, что я не нахожу слов. Я преисполнена такой любви и надежды. Я счастливо плачу, когда сердитая малышка сжимает мой палец в своих крошечных пальчиках, ее личико яростно морщится, когда она блеет о том, как сильно ей не нравится мир, в котором она сейчас находится.

— Тут не так уж плохо, — шепчу я ей. — Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо. И подожди, пока не встретишься со своим отцом. Ты полюбишь его. Он тебя так избалует.

— У тебя есть молоко? — спрашивает Мэйлак, ее рука все еще на моем плече, когда она посылает свое исцеление через меня.

Я киваю. Есть. Я расстегиваю перед своей туники и прижимаю комплект к груди. Она прижимается к моему соску, а затем вцепляется в него, и слезы снова текут рекой.

Я не перестаю плакать, даже когда мое тело выводит послед или когда женщины помогают мне привести себя в порядок. Я плачу, глотая чай, и ем в промежутках между всхлипываниями. Я испытываю боль, и в то же время я счастливее, чем когда-либо. Моя дочь само совершенство. Мне не терпится показать ее отцу.

— Ты уже знаешь, как ее назовешь? — спрашивает Клэр, укутывая меня в одеяла. Мои глаза начинают слипаться от сна, но я не отпускаю свою дочь. Я собираюсь обнимать ее весь день и всю ночь… и, возможно, до тех пор, пока она не достигнет возраста Фарли.

Я устало киваю Клэр.

— Я думаю, что да.

Она улыбается, не настаивая, и сжимает мою руку.

— Я так рада за тебя, подруга. Твоя дочь прекрасна.

— Она такая и есть, не так ли? — Я дотрагиваюсь до крошечных рожек у нее на голове. Все в ней идеально.

В дальнем конце коридора раздается отдаленный крик и еще больший шум. Клэр встает на ноги, неуклюже из-за своего большого живота, и указывает на дверь.

— Это наверняка возвращающиеся охотники. Если это так, я отправлю Химало в твою сторону.

Я рассеянно киваю. Я слишком поглощена красотой своей дочери, восхищаясь крошечными ноготками на кончиках каждого пальчика. Я думаю, Химало должен быть здесь. Он захочет обнять ее и поприветствовать в этом мире. Ему нужно прижать ее к груди и почувствовать, как его сердце выздоравливает, как и мое.

— Я никогда не забуду твою сестру, — шепчу я своей новорожденной дочери. — Но это не значит, что я буду любить тебя меньше. Я дам тебе все, чего не смогла дать ей… и даже больше.

Экран приватности отбрасывается в сторону, и в комнату врывается Химало. У него дикие глаза, и он весь в снегу. Его обычно гладкая грива растрепана.

— Айша?

Я прикладываю палец к губам, а затем подзываю его вперед, чувствуя себя умиротворенной и такой полной любви.

— Подойди поприветствовать свою дочь.

Он падает на колени там, где стоит, как будто все силы покинули его тело.

— Девочка?

Я медленно киваю. Мы мечтали об этом дне в течение трех сезонов, но во всех наших мечтах мы представляли себе мальчика.

— Я хочу назвать ее Шема, — говорю я ему. — Тебе это нравится?

Он, шатаясь, продвигается вперед в мою сторону, а затем садится на корточки. Он смотрит на нее в моих объятиях широко раскрытыми глазами.

— Она такая большая.

Я хихикаю, потому что так оно и есть. Она здорова и крепка, моя Шема.

— Ты хочешь подержать ее?

— Больше всего на свете. — Его голос хриплый, а руки дрожат, когда он протягивает их. Я осторожно передаю ее ему, чувствуя острую боль потери, когда он забирает ее из моих рук. Это исчезает в тот момент, когда я вижу неподдельную радость на его лице, слезы, блестящие в его глазах, когда он смотрит на нее сверху вниз.

— Привет, Шема, — шепчет он. — Я твой отец.

Мое сердце переполнено.