Надсада

– Машину я оставил недалеко – в километрах трех отсюда, а потом – своим ходом.

– Че ж так?

– Люди сказали, что из твоей тайги вышли двое – в камуфляжах, экипированные с ног до головы. Не видел ли ты их и чего им у тебя понадобилось?

– Уж не спасать ли меня явился?

– Я серьезно спрашиваю.

– А коли сурьезно, то отвечаю: да, видел. И не только видел, но балакал с имя, а потом взял и турнул из тайги.

– Странно, – протянул, думая о своем, Владимир. – Мужики молодые, незнакомые…

– Точно, – подтвердил Данила. – Залетные.

– Странно, – повторил.

– Че странного-то? Кумекаю: дружка твоего Курицина людишки. Им и подосланы. Только…

– Послушай, дядька Данила, Курицин никогда не был моим дружком, – с раздражением в голосе оборвал его племянник. – Общий бизнес был, и еще кое-чего есть, это верно. Но дружком – никогда! Много было бы чести для него. А сейчас и вообще он мне чуть ли не первый враг.

– Че эт вдруг?

– И не вдруг, – с тем же раздражением продолжал Владимир. – Я давно держу его на расстоянии, потому что знаю: Витька на все способен. И в том, что это были его люди, – даже уверен, потому и пошел своим ходом по их следам, чтобы самому убедиться в своих подозрениях. Отсиживались и отлеживались в пещере на Безымянном, ходили к твоей базе, значит, вели наблюдение. Но покинули свое убежище скоро, даже не пытались таиться от посторонних глаз. Впопыхах…

– Впопыхах-впопыхах, ты это правильно определил. Я ж тебе толкую, что турнул их. Дак и о пещере знашь?

– Узнал, коли по следам их шел.

– А раньше не знал?

– Я на Безымянном не был с тех самых пор, как ты меня провел через болото до ручья и показал золото.

– И никада не хотел пойти на ручей? – не поверил Данила.

– А ты думал, что, узнав о золоте, я тут же кинусь его добывать? – усмехнулся племянник. – Мне леса хватает.

– Че ж тада лез сюды, дорогу бил?

– Лез. Но лез я за лесом, о ручье мало думал, – с тем же не унимающимся в душе раздражением отвечал Владимир.

– Вовремя хвост прищемили, а так бы уж давно лупил все подряд, – заключил Данила. – Э-эх, Вовка, Вовка, не знали вы порки стариков, не знали…

– Так надо было пороть, может, умнее были бы.

– Об этом отца своего спроси – царствие ему небесное.

Оба замолчали. К костру подошла девушка – разгоряченная, с румянцем на обе щеки, с виду некрепкая телом, но выносливая, сильная.

– Здравствуйте, дядя Володя, как хорошо, что вы оба здесь.

– Че тебе, егоза, от нас понадобилось? – поднял Данила глаза на внучку.

– А то, что здесь должен быть заповедник, – я же тебе, деда, говорила об этом.

– Говорила и говорила, не так все просто – взять и учредить заповедник. Работы нада прежде много провернуть, бумаги оформить, согласование получить, а при нонешней власти в районе это – ой, как непросто сделать.

– Дядя Володя поможет. У него связи, опыт, деньги…

– Вот с дядей Володей о том и толкуй, ко мне-то че подкатываться, – отвернулся будто в досаде.

– Ну и ладно, до вас не достучишься, – дернула плечами и пошла от костра, сообразив, что деда с племянником лучше всего оставить одних.

– Я с тобой, дядька Данила, о том же хотел поговорить, – начал Владимир, проводив взглядом Наташу. – Витька Курицин не сидит сложа руки. Доберется до участка – до всего доберется. Картину получим ту же, что и во всем районе. Поэтому зона твоего участка должна быть охранной – с кордоном, егерями, четко обозначенными границами. Ты же сам говорил мне об этом когда-то. О заповеднике говорил…

Данила крутнулся к племяннику всем корпусом:

– Не пойму, Володька, че эт ты так печешься о моем участке? – резко спросил.

– Не только о твоем участке, но и о тебе самом, – так же резко ответил Владимир. – Гляди, скоро тебе самому башку отстрелят и фамилию не спросят.

– А пусть попробуют.

– Задачу поставят – отстрелят. Президентов по всему миру бьют, а уж тебя в твоем логове – проще простого.

– Я вить, Володька, это хорошо понимаю. Не понимаю только одного: тебе-то кака о том печаль?

– Ты, дядька Данила, в своей медвежьей закостенелости никак не можешь понять, что люди меняются. Я теперь по-другому думаю, по-другому смотрю на жизнь…

– С каких же это пор?

– Знаешь, давай без этих твоих вопросиков, мы так с тобой ни до чего не договоримся. Давай о деле.

– Давай, – согласился Данила, приготовясь слушать дальше.

– Я на твой участок смотрю шире и думаю так: кроме заповедника здесь должна быть и туристическая промысловая база, и каждая из этих зон должна иметь четкие границы. Предположим, от Безымянного и в глубь Саян – заповедник, а та часть, где я когда-то охотился, отходит к промысловой базе.

– Дак вот какой у тебя антирес, а я-то, дурак, развесил уши…