Наемница из клана Прайд

До клиники мы добрались на такси. Андроид пожелал нам с Райвеном «приятной ночи» и поблагодарил за поездку. За безопасную и довольно короткую поездку стоимостью в полторы тысячи сотнеров и продолжительностью в девятнадцать километров.

Как и следовало ожидать… на ресепшене наши с Райвеном пути разминулись. Я поднялась в апартаменты, а он остался в клинике, планируя посвятить всю ночь работе. Думаю, так Райвен хотел заглушить боль потери и предательства, просто вытеснить все чувства работой. Ситуация с Климом его очень расстроила. И в отличие от саарга я понимаю почему… А кого бы не расстроил тот факт, что твой некогда близкий друг решил сжечь все мосты с прошлым и последовать за извращенными идеалами верховных психопатов? Я сомневаюсь, что Климу можно было помочь — смерть Эйдит изменила его мышление кардинально и безвозвратно: он разочаровался в людях, обозлился на весь мир и даже не исключаю варианта, что тронулся умом на фоне потери любимого существа, — но Райвен придерживается иного мнения, совершенно противоположного моему. Кто из нас прав? Не знаю. Да это уже и неважно. Главное, что теперь нам известно о намерениях Тимуэля сжить Райвена со света. Предупрежден — вооружен. Ничего у Тимуэля не выйдет. День Сопряжения уже скоро. И тогда Кларэлю, Тимуэлю и прочим приспешникам извращенных демонических идеалов придет конец.

Я разложила в гостевой комнате свои вещи, которые забрала из межпространства: одежду, обувь и всякую мелочевку, купленную Райвеном. Удивительно… но возвращение в реальный мир особого удовольствия мне не принесло. Кажется, я успела привыкнуть к межпространству.

Спустившись на кухню, заварила себе кофе. Стрелки на часах уже давно перевалили за полночь, но произошедшее в допросной напрочь отбило у меня весь сон… что от части даже хорошо — теперь в моем распоряжении есть целая ночь, которую можно провести с пользой. Гритъярский язык сам себя не выучит.

Вытащив из пространственного кармана блокнот и бесконечное чернильное перо, я уселась за барной стойкой и включила запись Инари, планируя детально разобрать основные правила гритъярского языка.

Но что-то пошло не так уже спустя минут десять…

Сколько бы я не пыталась сконцентрироваться на языке, мысли неизменно переключались на саарга, его трапезу, Райвена, аварию, Клима… Меня не покидало стойкое ощущение, что я стою на краю бездонной пропасти, терзаемая муками совести и сожалением. Во рту, словно капля яда, горчило чувство потерянного времени. Очень необычное чувство и очень трагичное, когда ты понимаешь, что все могло сложиться иначе, что ты могла что-то изменить, но не изменила, а время уже упущено. И это начинает сводить с ума и калечить душу, будто ментальный паразит.

Я замерла, прислушиваясь к собственным ощущениям и постепенно начиная осознавать, что эти ощущения не мои! И принадлежат они не мне! И вообще с моими ощущениями — в данный момент нейтрально-спокойными — не имеют ничего общего. Эти чувства испытывает Райвен! Его ощущения — тяжелые и горькие! Почему я их перенимаю? Вопрос на миллион! Но точно ясно, что они никак не связаны с клятвой верности. Мы заключили клятву уже давно, а чувствовать Райвена я начала относительно недавно. Тогда в чем дело? В аварии? Да ну, бред. Авария — это просто авария, никакой магической подоплеки под собой не имеет. Какие еще варианты есть?..

 Отложив блокнот, я настроилась на энергию высокородного.

«Господин Райвен? — настороженно позвала я».

В моей жизни не было дружбы только чары, имитирующие ее с ХанЯщером. Не было доверия, не было любви, не было семьи, поэтому я не привыкла о ком-то беспокоиться. Но сейчас… когда я закрываю глаза, то вижу тело Райвена в кабине злосчастного джерга, раскуроченное железом, окровавленное и бездыханное. И мне становится страшно. Но не за себя. А за него. И это отвратительное чувство, сопряженное с беспомощностью и волнением! Полная эмпатия, которой по идее, у меня и вовсе быть не должно.

«Господин Райвен?» — позвала я в очередной раз, но никакого ответа не последовало.

Ни через минуту. Ни через две. Ни через полчаса. И я могла бы предположить, что он просто хочет побыть один, а, учитывая характер высокородных, это вполне естественное желание, но есть нюанс… я чувствовала, что ему одиноко. А когда тебе одиноко, ты не хочешь быть один.

— Да твою ж мать! — выругалась я, ударив кулаком по столешнице. — Что за хрень со мной происходит?!

Меня прямо-таки распирало от желания бросить все и пойти убедиться, что с охотником, которому глубоко плевать на мои переживания, все хорошо. Это нецелесообразно беспокоиться о демоне, которому перевалило за четыре сотни лет! Я вообще не должна о нем думать! Не должна и не буду! Точка.

Притянув блокнот обратно, я несколько нервно включила запись саарга и настроилась на изучение языка.