Наездники

Слегка смущенная экстравагантностью наряда, Фен извлекла на свет бледноголубой комбинезон с молниями повсюду и пару таких же бледноголубых кожаных сапог.

– Сплошной восторг, – завистливо ахнула Сара. – Ты, наверное, угрохала все выигранные за год деньги. О боже, мне пора пойти и подготовить Харди.

– А где Дино? – небрежно спросила Фен. Ей вдруг захотелось получить подтверждение, что ее новый костюм для верховой езды не переходит вовсе уж границы допустимого.

– Играет в покер с Людвигом, Рупертом и Билли. По-моему, прошлой ночью он вообще не ложился.

Фен напрасно волновалась. Ее новый костюм мгновенно стал сенсацией. Все репортеры защелкали фотоаппаратами, все жокеи одобрительно засвистели – кроме Дино и Гризельды, у которых был в высшей степени неодобрительный вид.

– Играешь роль мальчика-посыльного в рождественской пантомиме? – было единственное замечание, которое она услышала от Дино.

Перед самым началом последнего забега, когда Фен уже была в отчаянии, что Энрико не покажется, он приехал и устроил еще большую сенсацию. На нем была красная рубашка, черный пиджак с огромным каракулевым воротником, а щетина на его небритом подбородке была в сантиметр длиной. Его сопровождали девушка и мужчина. Девушка была блондинкой с крашеными прядями волос. Волосы ее были собраны в узел на затылке. На ней были огромные золотые серьги в виде колец и длинная меховая шуба, за которую борцы за права животных наверняка должны были бы записать ее под номером первым в список преступных лиц. Мужчина тоже был блондином. На нем были темные очки и бледноголубой комбинезон, точь-в-точь такой же, как у Фен, а в руках – бледноголубая сумка.

О черт, подумала Фен, это значит, что я не смогу сегодня надеть свой комбинезон, не то мы будем выглядеть как шерочка с машерочкой. Энрико нашел места, билеты на которые Фен оставила в администрации, и поднял много шума, усаживаясь. Все девочки из пони-клубов со свежими личиками, все присутствующие женщины и почетнные отцы семейств с бутылками виски за поясом, все смотрели на него в восхищении.

– Смотри-ка, это Энрико Манчини, – сказал Руперт. – Кто эта пташка рядом с ним?

– Анна-Фабиола Караччио, – сказал Дино. – Подруга Мери Джо. И с ними – толстый дизайнер Ральфи Уолкотт.

«Э» значит Энрико, подумал Дино. Вот оно как. Это объясняло рев мотора ночью перед поездкой в Амстердам. Дино наблюдал, как Фен покраснела, помахала Энрико рукой и показала знаками, что увидится с ним сразу после забега.

Черт, черт, черт, подумал Дино. Сердце его разрывалось от горя.

Впервые Фен была счастлива, что должна выступать первой. Хотя она плохо осмотрела дорожку предварительно, ей удалось передать довольно-таки измотанному Харди свой душевный подъем, так что он прошел дистанцию, не коснувшись ни одного препятствия, к шумному восторгу толпы. Мимоходом похлопав его по холке, Фен бросила поводья Саре и убежала. Дино из жокейской ложи наблюдал, как Фен взбежала по ступенькам. Ее светлые волосы блестели, а сверкающие белые брюки в обтяжку притягивали к себе все взгляды. Дино увидел, как Энрико встал ей навстречу, поцеловал обе ее руки, поцеловал ее в губы, а потом – так как сидящие сзади стали возмущаться, что им не видно выступающего Дриффилда – сел на место и усадил Фен к себе на колени.

– Я уже думала, что ты не приедешь, – сказала Фен.

– Carissima, – промурлыкал Энрико голосом грудным и глубоким, как ворчание мотора его машины, – дорога была ужасной, все эти глупые люди останавливались перед светофорами. Потом нам пришлось стоять в очереди перед входом. Ральфи обыскали сумку. Мы много пропустили? Ты прекрасно выступала, и ты так сексуальна в этих брюках.

Он провел рукой по внутренней стороне ее бедра снизу вверх до лобка и оставил руку лежать там.

Заметив неодобрительные взгляды со всех сторон, а особенно из королевской ложи, Фен вывернулась из-под его руки.

– Мы идем на вечеринку, – сказал Энрико. – Не вздумай переодеваться, я хочу, чтобы ты пошла так. Можешь уйти сейчас?

– Вообще-то нет, – сказала Фен, чувствуя возбуждение. – Я должна выступить еще раз, а потом участвовать в общем забеге.

– Пропусти, – сказал Энрико, возвращая руку к ней на лобок.

– Я не могу, правда, – сказала Фен, думая о том, сколько денег она потратила сегодня утром. – Слишком многое поставлено на карту.

– Не глупи, Энрико, – сказала красивая девушка. – Возьми себя в руки. В разгар борьбы за Гран При никто не покидает состязаний.

– Эти брюки просто сводят меня с ума, – пожаловался Энрико.

Вишбоун как раз финишировал, но никто из сидящих поблизости от Фен и Энрико не смотрел на него. Малиновая от смущения, Фен сбежала обратно в жокейскую ложу.

– Хо-хо! – насмешливо приветствовал ее Руперт. – Высоко метишь! У Энрико! репутация еще хуже, чем у меня. Смотри, как бы он не наградил тебя большим «Э».