Нагант

Проклиная судьбу, из уборной выполз полумертвый сосед Андрюша, переживавший подобные ляпсусы, как смерть детей. Когда он заглянул на кухню узнать, кого обеспокоил, глазам его предстали кашеобразная дорожка, ведущая к раковине, и клокочущая над ней Ирина Арнольдовна.

От прочих мужчин я отличаюсь

От прочих мужчин я отличаюсь тем, что перед совокуплением говорю женщине приятные слова и дарю шоколадку. Женщины платят мне глубокой привязанностью за такое понимание их уродливой психологии. Кто не удержался бы от оскорблений: вот, мол, сучье племя, за поганый какао-бобовый суррогат копыта раздвигаете! – и непременно обидел бы. Я же если и уколю: «Ну ты и дешевочка!» – то сделаю это мягко, потреплю ей волосики на лобке, и женщина повеселеет и усмехнется вместе со мной своей незамысловатой продажной природе.

Ни для кого не секрет, каких мужчин предпочитают наши женщины – мелкохуих! Они ласковые. Они полагаются на собственные руки, и женщины под ними пердят от удовольствия.

Чистый! Чистый! Пасха! Пасха!

– Ну что?! Ты готова?

О, сколько туману в моем вопросе.

Прободение девственницы.

Она кивнула:

– Я в календарике обвела сегодняшний день красным кружком, чтобы запомнить на всю жизнь!

Не влез, не влез! Тогда я еще не знал, каким концом запихивать. Чтобы не перекрашивать цифру, приложился куда надо пальцем.

– С тебя хватит, но как же быть со мной?

– Я стесняюсь.

– Новости! А ну давай, иначе расстанемся из-за несходства характеров!

Я схитрил и на оргазме не стонал, что вовсе не сложно, учитывая опыт пионерских лагерей. Она замычала и кинулась полоскать рот, я, довольный, прохаживался.

Возвращается, потупясь:

– Обними меня… Крепко-крепко!

Завела специальную минеточную манишку и в нее сплевывала сперму.

«Я всегда тебя боялась, прикипала жопой к стулу, научилась ровно ходить на каблуках, запломбировала зубы», – говорили ее глаза. На третьей эякуляции я засыпал без сил и видел во сне окаменевшие влагалища, как устрицы на блюде. Передо мной плыли душные городские пейзажи, женщины, старые и молодые, и каждая во рту держала.

Пасха, братцы, милые мои, Пасха!

Завистники насрали под дверью. Я знал об этом и делал вид, что никого нет дома. Она битый час трезвонила, растоптала ногами кучу, открыл, разнесла, лярва, по всей хате. Бегает, шаркая, по паркету, а за ней – дерьма лыжня.

– Я не стерва, я не дура, – набивала себе цену.

«Здравствуй, милая, хлеб-соль!»

– Моча-говно! – Я чуть не взорвался.

Стыдно: она маленькая, не кончает – не буду ее обижать.

Улеглись на зеленом одеяле, сказала, воркуя:

– Девки Ольки заработали воспаление придатков! Доигрались, кумушки!

– Не смей рассказывать мне эти дурацкие сплетни! Я не желаю их слушать! Мы физиологически не подходим друг другу!

Она заплакала:

– Между нами нет искренности, поэтому у меня там сушит…

Я плевался:

– Каракум! Карандаши точить твоей мандой!

Она отвратительно рыдала, показывая желтые, как сыр, зубы.

Вечная память! Вечная память!

Допрос

– Одумайся! Скажи правду – и мы оба почувствуем облегчение. Ты была с ним?

– Нет!

– Не увиливай. Мы взрослые интеллигентные люди…

– Да! Засовывал!

– Тебе было приятно?

– Нет!

– Умела лежать, умей и ответ держать…

– Да!

– Хорошо, верю. Не кричи, пожалуйста, мне самому противно вытягивать из тебя правду клещами. Он лизал тебе клитор?

– Нет!

– Предположим. Но почему ты все время косишься в сторону? Смотри прямо и отвечай. Он лизал тебе клитор?

– Да!

– Спасибо, верю. Ты кончила?

– Псих! Идиот чертов!

– Легче всего оскорблять. Я повторяю вопрос. Кончила?

– Нет!

– Грубая ложь помешает мне простить тебя…

– Да!

– Сколько раз?

– Один!

– Расскажи кому-нибудь другому!

– Два!

– Благодарю за этот правдивый порыв… Ты рукой возбуждала ему член?

– Нет!

– Обойдемся без бабских выкрутасов. Нашу семью губит отсутствие взаимопонимания. Неужели не лучше подойти первой к мужу и честно сказать: «Милый, я брала его член и возбуждала…»

– Да!

– Тебе было приятно?

– Нет!

– Не ври!

– Да!

– Пока достаточно, подведем первые итоги. Перескажи мне всю ту правду, что мы выяснили.

– Мы лежали рядом, целовались. Он засовывал язык, я не засовывала, я рукой стимулировала ему член, он лизал мне клитор, мне было неприятно…

– Стоп! Попалась. У меня отмечено, что приятно! В каком из двух вариантов ты сказала правду? Чему верить, может, ничему?! Он вставлял в тебя член?

– Нет!

– Перестань водить меня за нос!

– Да!

– Сколько раз? Не бойся вскрыть этот нарыв. Смело обнажай свою истрепанную, опустошенную душу…

– Он засунул в меня член, перевозбудился и сразу кончил!

– Очень хорошо. Куда?!

– Что?!

– Куда кончил? На живот, на простыню, в кулак?

– Не помню!

– Ты не страдала склерозом, когда считала свои оргазмы!

– Он кончил на простыню!

– Допустим. Но призовем на помощь логику…

– Не надо!

– Он, по твоим словам, кончил мгновенно, из чего я делаю вывод, что он кончил в тебя! Да?!

– Нет!

– Да! Нам трудно потому, что ты изворачиваешься на каждом шагу. Подведем итоги. Начинай по порядку.

– Я устала! Я спать хочу!