Нагие и мёртвые

 - Вчера генерал сказал мне: "Кстати, Клеллан, кто придумал эту дурацкую затею - ставить здесь цветы?" Я доложил ему, что не знаю, но сказал, что мне кажется - это ваша идея.

 Генерал так сказал? - Вначале Хирна это позабавило, а затем привело в ярость. "Сукин сын!" - подымал про себя Хирн. Он закурил сигарету, глубоко затянулся.

- Все-таки меняйте цветы, Клеллан, - жалобы приходится выслушивать мне.

 - Лейтенант, я встречаюсь с генералом, может, по десять раз на день. По-моему, он сказал бы мне, если бы считал, что я делаю что-то не так.

 - Придется вам поверить мне на слово, Клеллан.

 Клеллан поджал губы, чуть покраснел. Он явно разозлился.

 - Лейтенант, вам не мешало бы иметь в виду, что генерал такой же человек, не лучше, чем вы или я, незачем бояться его.

 Это было уже слишком. За каким чертом торчать здесь и пререкаться с Клелланом! Хирн направился к выходу из палатки.

 - Тем не менее смените цветы, Клеллап, - сказал он холодным тоном, прежде чем выйти.

 Отвратительно, унизительно! На пути в офицерскую столовую Хирн брезгливо смотрел на сырую изрытую территорию бивака. И все это ему придется терпеть еще год, а то и два, каждое утро на голодный желудок занимаясь этими паскудными делами. Клеллану, конечно, это нравится. Каждая реплика, которую ему удастся вставить в разговор, будет тешить его самолюбие, и после каждого замечания он будет подогревать в себе сладкую ненависть подчиненного к презираемому начальнику. Да, есть и приятные моменты в положении рядового. Хирн отшвырнул ногой камешек.

 - Привет бедным офицерам! - махнул он рукой подходившему к столовой Мантелли.

 Мантелли свернул к нему и похлопал его по спине.

 - Сегодня от папаши держись подальше.

 - А в чем дело?

 - Вчера вечером мы получили привет из штаба корпуса. Каммингсу приказывают наступать. Господи Иисусе! Он пошлет меня в атаку во главе штабной роты. - Мантелли вынул изо рта сигару и выставил ее перед собой, как копье.

 - Единственное, на что ты годен, это атаковать столовую.

 - Ты прав. Я гожусь только в канцелярские крысы, к тому же у меня плоскостопие. Готов работать в Холландии [Населенный пункт на побережье острова Новая Гвинея, в районе которого американские войска провели десантную операцию против японцев в 1943 году. - Прим. ред.], Соединенных Штатах, Пентагоне... Я ношу очки... кашляю... Вот послушай.

 Хирн игриво толкнул его.

 - Хочешь, чтобы я замолвил за тебя словечко генералу?

 - Вот именно. Устрой меня в службу культурно-бытового обслуживания войск.

 Они вошли в столовую.

 После завтрака Хирн явился в палатку генерала. Каммингс сидел за столом, изучая донесение инженера аэродромной службы ВВС.

 - Они не закончат строительство аэродрома еще два месяца. Забрали у меня все необходимое для кого-то другого.

 - Это очень плохо, сэр.

 - Конечно! Думают, что я добьюсь победы в этой проклятой операции без аэродрома. - Генерал рассеянно замолчал, как бы не узнавая стоящего перед ним Хирна. - Единственная из действующих дивизий, которая не имеет надежной авиационной поддержки. - Генерал тщательно вытер рот и взглянул на Хирна. - Сегодня палатка убрана хорошо, - сказал он.

 - Благодарю вас, сэр. - Хирн почувствовал некоторую досаду из-за удовольствия, вызванного этой похвалой генерала.

 Каммингс извлек из ящика стола очки, медленно протер их и надел. Это был один из тех редких случаев, когда Хирн видел его в очках. В них генерал выглядел старше. Немного погодя Каммингс снял очки и, держа их в руке, спросил:

 - Как младшие офицеры? Получают положенное спиртное?

 - А что? Думаю, что получают.

 - Гм... - Каммингс нервно потер руки.

 "Что бы все это значило?" - подумал Хирн. - А почему вы спрашиваете об этом? - сказал он вслух.

 Генерал не ответил.

 - Сегодня утром я отправляюсь во второй батальон. Передайте Ричмэну, чтобы подготовил джип примерно через десять минут.

 - Я должен ехать с вами, сэр?

 - А? Нет, нет. Отправляйтесь к Хортону. Я хочу, чтобы вы съездили на берег и достали кое-какие дополнительные продукты для офицерской столовой.

 - Есть, сэр.

 Несколько озадаченный, Хирн отправился в автопарк, передал приказание генеральскому шоферу Ричмэну, а потом отыскал майора Хортона, который вручил ему список продуктов, подлежащих закупке на судне, стоящем на рейде.

 Хирн взял у старшины штабной роты трех солдат, вызвал бронетранспортер и отправился к берегу моря. Утренний воздух уже нагрелся, пробивающиеся сквозь дымку лучи солнца отражались от джунглей, нагревая влажную, душную атмосферу. На пути до их слуха временами доносился гул артиллерийской канонады, раскатистый и глухой, как гром в летнюю ночь. К тому времени, когда они добрались до оконечности полуострова, Хирн уже обливался потом.

 Через несколько минут он нашел свободную десантную баржу и отправился на ней к стоявшим на якоре грузовым судам. В однойдвух милях от них над мрачной, гладкой как стекло поверхностью моря возвышался Анопопей, почти скрытый дымкой; ярко-желтое, будто выкрашенное свежей краской, солнце, казалось, прожгло огромную дыру с рваными краями в непрочном своде облаков. Невыносимая жара чувствовалась даже здесь, на воде.