Нагие и мёртвые

 Помощь взрослых раздражала его, несмотря на то что сам-то он, паршивец, был с ноготок. Не переносил, если кто-нибудь в чем-то превосходил его. Отлупить его по-настоящему было невозможно.

 Бывало, бил его до полусмерти, а он ни звука, и никаких слез...

 Просто стоял и этак зло смотрел на меня, как будто примеряясь, как дать мне сдачи, а может быть, даже прикидывал, как бы пустить мне пулю в лоб".

 Крофт выезжал на охоту рано. Зимой охота начиналась с двадцатимильной поездки в потрепанном открытом фордике по ухабистой затвердевшей дороге. Гонимая холодным ветром пыль техасской пустыни драла лицо, словно наждак. Двое на переднем сиденье почти не разговаривали; тот, кто сидел не за рулем, то и дело дышал на пальцы рук, чтобы согреть их. Когда они подъезжали к лесу, над коричнево-красным гребнем горного хребта показывался краешек восходящего солнца.

 - Ну вот смотри, мальчик, на эту тропинку: по ней проходят олени. Таких проворных людей, чтобы угнаться за оленем, нет. Поэтому садись здесь и жди, пока они появятся. Сидеть нужно в таком месте, чтобы ветер дул от оленей к тебе, а не наоборот. Ждать придется долго.

 Мальчик сидит в лесу, ему холодно, он дрожит.

 "Что я, дурак, что ли, сидеть здесь и ждать старого оленя?

 Я лучше пойду по следу", - решает он.

 Он идет крадучись через лес. Ветер дует в лицо. Темно. Деревья кажутся серебристо-коричневыми, почва - густо-оливковый бархат.

 "Где же этот проклятый старый олень?" Мальчик гневно наподдает ногой оказавшийся на пути прутик и тут же замирает: мимо по кустам пронесся олень-самец.

 "Черт бы побрал этих старых рогачей! Быстро бегают".

 В следующий раз он поступает более благоразумно. Он находит олений след, пригибается и крадется, внимательно следя за отпечатками копыт. От возбуждения его пробирает дрожь.

 "Я все-таки найду этого старого рогача".

 Он идет через лес уже два часа, внимательно всматриваясь в следы перед каждым новым шагом. Подняв ногу, он ставит ее сначала на пятку, потом на всю ступню и только после этого переносит вперед вес всего тела. Сухие колючие ветки цепляются за одежду; остановившись, он одну за другой бесшумно отцепляет их и делает следующий шаг.

 Впереди небольшая полянка. Он видит на ней оленя и застывает как вкопанный. Легкий ветерок дует в лицо. Мальчику кажется, что он чувствует запах животного.

 "Вот дьявол, - шепчет он, - какой большой".

 Рогатый самец медленно поворачивает голову, смотрит куда-то вдаль, через голову мальчика. "Этот сукин сын не видит меня", - радостно думает мальчик.

 Он поднимает ружье. Руки дрожат так сильно, что прицелиться невозможно. Опустив ружье, мальчик бранит себя самыми страшными ругательствами. "Как трусливая девчонка", - думает он. Снова поднимает ружье и теперь держит его уверенно. Следит за мушкой на стволе до тех пор, пока она не приходит в точку на несколько дюймов ниже мышцы передней ноги животного. "Я попаду ему прямо в сердце", - радуется мальчик.

 Ба-бах!..

 Выстрелил кто-то другой! Олень падает. Мальчик ринулся к нему. От досады он чуть не плачет.

 - Кто застрелил его?! Это мой олень! Я убью того, кто застрелил его! - кричит он.

 Джесс Крофт хохочет.

 - Я же говорил тебе, сыпок, надо сидеть и падать там, где я показал.

 - Я выследил этого оленя.

 - Ты просто напугал его, и он бежал туда, где я сидел. Я за целую милю слышал, как ты крадешься за ним.

 - Неправда! Ты врешь!

 Мальчик бросается к отцу и пытается ударить его.

 Джесс Крофт хлопает сына по лицу, и тот падает на землю.

 - Старый дурак! - визжит мальчишка и снова бросается на отца.

 Хохоча во все горло, отец легко отталкивает его одной рукой.

 - Ах ты маленький звереныш! Вот подрастешь еще лет на десять, тогда, может быть, справишься со своим отцом.

 - Все равно этот олень был мой.

 - Олень принадлежит тому, кто его застрелил.

 Мальчик вытирает слезинки. Он уже не плачет. "Если бы у меня не дрожали руки с самого начала, этого оленя застрелил бы я", - утешает он себя.

 "Да, сэр, - говорил Джесс Крофт, - не было такого случая, чтобы мой Сэм отнесся безразлично к чьему-либо превосходству над ним.

 Когда Сэму было лет двенадцать, в Харпере один мальчишка часто колошматил его, - продолжал Джесс, держа в одной руке шляпу и почесывая другой свои жидкие седые волосы на затылке. - Сэму доставалось от него каждый день, и все равно наступал следующий день, и Сэм вызывал его на драку. И знаете, кончилось все же тем, что Сэм избил этого парнишку до полусмерти.

 А когда Сэму было что-то около семнадцати, он, бывало, объезжал на ярмарке лошадей и слыл чуть ли не лучшим наездником во всей округе. А потом однажды на соревнованиях по верховой езде его обставил какой-то парнишка из Денисона - так решили судьи.

 Помню, из-за поражения Сэм чуть не потерял рассудок и дня два ни с кем не разговаривал".

 "Он хорошей породы, - заявлял Джесс Крофт своим соседям. - Мы поселились здесь одними из первых - это было, наверное, лет шестьдесят назад. А вообще Крофты живут в Техасе уже более ста лет. По-моему, все они были такими же злыми, как и Сэм... Может быть, как раз это и заставило их поселиться здесь".