Нагие и мёртвые

— Мне кажется, сержант, лучше всего пока пойти вверх вот по этой реке. — Он указал на устье ручья, вытекавшего из джунглей в нескольких сотнях ярдов от места высадки. — А потом пойдем через джунгли.

— Другого пути нет, насколько я могу судить, — ответил Крофт. Хирн был прав, и это слегка раздражало его. Он потер подбородок. — Но потребуется значительно больше времени, чем вы предполагаете, лейтенант.

— Возможно.

Слова Крофта не очень понравились Хирну. «Он, конечно, много знает, но сам никогда ничего не подскажет. Проклятый южанин. Он похож на Клеллана», — подумал Хирн и постучал пальцами по карте. Он чувствовал, как под ногами уже нагревается песок.

— По джунглям идти не больше двух миль.

Крофт недоверчиво кивнул.

— Такой карте верить нельзя. По этой речке мы, может, и выйдем куда нужно, но полностью полагаться на это нельзя. — Он сплюнул в песок. — Остается единственное: двинуться в путь, а там видно будет.

— Правильно, — сказал Хирн решительно. — Давайте трогаться.

Крофт взглянул на солдат.

— Эй, ребята, трогаемся!

Солдаты взвалили рюкзаки на спину и подогнали ремни так, чтобы они не врезались в плечи. Минуту или две спустя они выстроились в колонну и с трудом пошли по песку. Когда подошли к устью реки, Хирн приказал остановиться.

— Разъясните взводу, куда и для чего мы идем, — сказал он Крофту.

Крофт пожал плечами и заговорил:

— Мы пойдем вверх по реке, пока можно будет идти. Вероятно, не раз придется вымокнуть в воде. И если кому-нибудь это не нравится, пусть выскажется сейчас, отведет душу. — Он поддернул свой рюкзак немного повыше. — На реке японцы нам встретиться не должны, но это не значит, что можно идти как стадо баранов и смотреть только себе под ноги. Будьте начеку. — Он внимательно осмотрел всех солдат, изучая каждого из них, и остался доволен тем, что никто не выдержал его взгляда. Крофт облизнулся, как бы размышляя, что еще сказать. — Хотите что-нибудь сказать им, лейтенант?

Хирн потрогал ремень карабина.

— Да. Солдаты, — произнес он без всякого пафоса, — я не знаю вас, и вы не знаете меня. Может быть, вы и не хотите знать меня… — Несколько человек засмеялись, но Хирн неожиданно для всех только улыбнулся на это. — Тем не менее я с вами, отвечаю за вас, нравится вам это или нет. Лично я считаю, что мы найдем общий язык. Я постараюсь быть справедливым, но запомните, что, когда вы устанете и будете едва волочить ноги, я прикажу идти вперед, и вы, наверное, станете проклинать меня. Все это так, но не забывайте, что я устану так же, как и вы, и буду ненавидеть себя, может быть, больше, чем вы. — Раздался дружный смех, и на какой-то момент Хирн почувствовал себя оратором, который полностью владеет слушателями. Испытываемое им от этого удовлетворение было удивительно сильным. «Еще бы, сын Билла Хирна», — с гордостью подумал он. — Ну хорошо, а теперь в путь.

В голове колонны шел Крофт, которого очень разозлила речь Хирна. Все в ней было неправильно. Командиру взвода не стоило панибратствовать. Крофт не мог уважать командира взвода, который старается понравиться своим подчиненным. Такое поведение он считал никому не нужным.

Река посредине течения казалась глубокой, а у берегов вода едва покрывала камни на дне. Взвод двигался колонной из четырнадцати человек. Вскоре джунгли над ними сомкнулись сводом, а после первого поворота реки образовали своеобразный тоннель со стенами из густой листвы и скользкой вязкой тропой внизу. Солнечный свет едва пробивался через густые переплетения листьев и веток, виноградных лоз и деревьев и приобретал бархатистый зеленоватый оттенок. Лучи вихрились и метались, как это бывает, когда они преломляются в маленьких окошечках кафедрального собора. Кругом джунгли, темные, наполненные таинственными звуками. Запахи влажного папоротника, гниющих растений, аромат растущей зелени били в нос и вызывали неприятное чувство, близкое к тошноте.

— Черт побери, ну и вонь здесь, — проворчал Ред.

Они жили в джунглях так долго, что, казалось, успели привыкнуть к запахам, но за ночь, пока плыли на катере, отвыкли.

Вскоре все взмокли от пота, хотя прошли всего несколько сот ярдов. Вокруг ремней рюкзаков по рубашкам расползлись темные влажные пятна. От шедших в голове колонны каждый шаг требовал необычайных усилий: джунгли выплескивали на них всю скопившуюся на листьях влагу. Ботинки, несмотря на влагоотталкивающее покрытие, постепенно начали промокать, брюки до колен пропитались жидкой грязью. Рюкзаки стали казаться очень тяжелыми, руки и спина затекали от напряжения. Каждый нес до тридцати фунтов продуктов и постельных принадлежностей, две фляги с водой, десять обойм с патронами, две-три гранаты, винтовку, два тесака. Общий вес груза достигал фунтов шестидесяти на человека, то есть веса очень тяжелого чемодана. Большинство людей почувствовали усталость после первых же сот ярдов пути. К моменту, когда было пройдено около полумили, все ужасно устали и едва переводили дыхание.