Наглый. Дерзкий. Родной

Наконец, машину перестало так трясти, а мы оказались на усыпанной щебнем дороге, ведущей к поселку.

– Скоро приедем, – уведомил нас Багров, а я открыла окно, вдыхая запах леса.

После тяжелой загазованности города буквально кружилась голова от чистоты и запаха коры, грибов и листьев.

Я прикрыла глаза, не в силах надышаться этим ароматом.

– Почему мы так редко куда-то выбираемся? – озвучила мои мысли подруга.

– Потому что работаете без памяти, Д’Артаньян «все сама» Аристарховна и Атос «самостоятельная» Романовна. И делегировать ничего не умеете, вот и не можете найти пару дней в месяц, чтобы выехать на природу, – пробурчал Роберт.

Подумал и оптимистично добавил:

– Но я это исправлю. Рори, а давай домик за городом купим?

– Кто будет работать в огороде? – деловито осведомилась Аврора.

– Я, – мужественно взял на себя эту тяжелую долю ее супруг, – зато банька своя, шашлык в любое время года, зелень, пространство. Красота… Я закатки научусь делать, зимой будем все свое кушать. Огурчики, помидорчики…

После последней фразы Багрова я почему-то снова вспомнила хозяйственного как мыло Матвея, который обещал мне огурчики собственного производства.

Пока молодожены на переднем сидении выясняли целесообразность покупки своего дома, я глазела по сторонам.

Мы въехали в деревню, медленно проезжая деревянные домики, спрятанные за кустами зелени, цветов и деревянных заборов. У ворот нескольких домов на небольших лавочках сидели бабушки в платочках, сканируя нас взглядом и щелкая семечки.

Мне в тот момент показалось, что мы попали в другую вселенную, где никто никуда не торопится, никто ни от кого не прячется за высокими заборами. Словно жизнь текла по-другому. Тихо, спокойно, размеренно.

– Мама, смотри, уточки! – на всю деревню завопил Федя, захлебываясь эмоциями. – И коза!

Сын указал пальцем на козу, индифферентно что-то жующую у забора.

– Мама, а давай в деревню переедем! – тут же выдал ребенок.

– Я сейчас, – притормаживая, заявил Роберт.

Вышел из машины, подошел к бабушке-одуванчику, несущей вахту на лавке, о чем-то переговорил, улыбнулся, поцеловал ей руку и довольный вернулся в машину:

– Через три дома можно снять комнату.

Снова завел мотор, проехал вперед, остановился и утопал договариваться.

Мы оказались у низких деревянных ворот, покрашенных зеленой краской. Забор в доме тоже был невысокий, обычный деревянный, мне чуть выше пояса. Все вокруг цвело и благоухало, пели птички, где-то вдалеке мычали коровы и кудахтали курицы.

Вернулся Роберт спустя десять минут в компании другой бабушки с такой доброй и уютной улыбкой, что я растаяла.

Мы с Авророй и Федей вышли на улицу и дружно поздоровались с хозяйкой нашего временного жилья.

– Я баба Липа, – представилась старушка.

– Олимпиада Бронеславовна, – с гордостью представил ее Роберт, – знакомьтесь, это моя супруга Аврора, ее подруга Катерина и сын Кати – Федор.

– Да что ж мы стоим-то? – взмахнула руками баба Липа. – Девоньки, заходите в дом. А ты давай машину с дороги убери, вот сюда во двор загоняй. Проходите, давайте, я вам сейчас комнаты покажу.

Она бодро развернулась и махнула нам рукой, чтобы следовали за ней. Мы прошли во двор и прошли по дороге к обычному деревянному домику.

Добротное трехступенчатое крыльцо было выкрашено коричневой краской и слегка поскрипывало, когда мы входили в сени.

В доме пахло пирогами и домашним уютом. Мы сняли обувь и снова последовали за бабой Липой вглубь дома, с любопытством осматриваясь.

На полу лежали тканые ковры, а все поверхности в доме были прикрыты белыми скатерками явно ручной работы.

– Вот, две комнаты на выбор. Постельное я вам дам, вы не бойтесь, все чистое, накрахмаленное, у меня внуков много, они часто приезжают в гости, для них и старалась. Перинка вот, подушки с настоящим лебяжьим пухом. Выбирайте себе комнаты.

Мне казалось, что я приехала к своей бабушке на лето в деревню, настолько тепло и радушно нас приняли.

Мы с Авророй, не сговариваясь, просто разошлись каждый в свою сторону, занимая свободные комнаты, пока навьюченный Роберт носил наши спортивные сумки и громко восхищался домой, жизнью и бабой Липой.

Федя с разбегу запрыгнул на матрас и счастливо завизжал, когда тот прогнулся под его весом и подкинул ребенка.

Сын подскочил, отодвинул с окна белый тюль и снова завопил:

– Мама, курочки! Настоящие!

Я выглянула в окно и заметила, как по огороженной невысоким сетчатым забором территории важно прогуливались куры.

Роберт внес наши вещи в комнату и ушел к жене, а я велела Федору переодеться.

Мой сын надел шорты, майку, натянул кепку и пошел осваивать территорию, пока переодевалась я.

По случаю жары я выбрала обычную майку и шорты, убрала волосы, чтобы не мешали, и вышла в кухню, где баба Липа что-то готовила, стоя у плиты.

– Феденька во дворе с котятами играет, кошка мне недавно приплод принесла, – объяснила нам хозяйка. – Сейчас картошечки с грибами сделаю, покушаем, и пойдете отдыхать. Речка недалеко, пешком минут пятнадцать, чистая как слеза, сходите, искупайтесь, вон жара какая стоит.