Наглый. Дерзкий. Родной

Не то чтобы мы с Рори поверили, но доказательств сговора, кроме наших догадок, не было.

В тот момент к нам подбежал Федя, встал передо мной, пытаясь крохотной фигуркой спрятать меня от Матвея.

Сын подбоченился и драчливо поинтересовался:

– Ты кто?

– Я? – Матвей растерялся. – Ты сказку читал про Черномора?

– Ну, – согласился сын.

– Так вот, я тридцать четвертый богатырь, Матвей. А тебя как зовут?

– Федя.

– Очень приятно, Федя! Тоже боксом занимаешься? А Роберт Леванович и моим тренером когда-то был, – Матвей сел на корточки и протянул ладонь моему сыну.

Тот ее опасливо пожал и покосился на меня.

– Смотри, там еще тридцать пятый плещется, все русалку свою ищет, – продолжал комедию Матвей и заговорщицки признался, – а я там клад нашел.

– Федя! – позвала я, понимая, что и мой ребенок попал под обаяние наглеца. – Пойдем в дом.

– Нет там никакого клада! – обращаясь к Матвею, усомнился Федя.

– Есть, – даже обиделся Матвей, – бери маму за руку, пошли плавать, я покажу. Мы, богатыри, не врем!

– Да ну? – вырвалось у меня.

– Мама не умеет плавать, – снова сдал меня ребенок.

– Именно поэтому мы идем в дом! – отрезала я. – А товарищ богатырь поплывет искать Черномора, вместе с братом!

– Мама, ты обещала отпуск, тут весело! Тренер обещал вместе поплавать, а Матвей сказал, что там клад!

– Федя, я тебе что говорила по поводу незнакомцев? – кажется, я рычала.

– Катерина Романовна, ну какой я тебе незнакомец? – сверкнул улыбкой Матвей.

– А я с тренером пойду клад искать, да? – сын требовательно развернулся к Роберту.

– Да, – брякнул тренер, встретился взглядом с супругой и аристократично побледнел.

– Вот. Тренер знакомый, с ним можно! – мой сын упрямо сдвинул брови у переносицы и снова подбоченился. – Тетя Рори, ты тоже обещала, что на речке поплаваем!

Я опустила глаза и сжала зубы, понимая, что сын прав – я обещала ему веселье.

Но откуда я могла знать, что в речке плещется тридцать четвертый вороватый богатырь со склонностью к вранью?!

Боже, ну почему снова он на мою голову? Что плохого я сделала в этой жизни, что даже в тихой деревне за семьдесят километров от города встретила ЕГО?!

Создавалось впечатление, что куда бы я ни пошла, куда бы ни уехала и где бы ни пыталась спрятаться, все равно встречу там его.

– Хорошо, плавай! – решила я, краем глаза заметив, как облегченно выдохнул Матвей.

– Скиртач, отойдем? – грозно потребовал Роберт, который явно хотел реабилитироваться в наших глазах.

– Роберт Леванович, а может, не надо? У вас рука тяжелая, – шкодливо улыбнулся Матвей.

– Федя, тетя Рори поможет тебе переодеться, – потребовала я с намеком.

– Я сам могу, уже большой, – буркнул сын и убежал снимать одежду, а я в упор посмотрела на Матвея:

– Не смей приближаться к моему сыну!

– Я его не обижу, – совершенно серьезно заявил Матвей.

– Матвей…

– Катя…

– Прекрати это! – потребовала я.

– Что «это»?

– Вот это все! Ты поплавал? Сходи помоги бабушке, если она не вымышленная, а нас оставь в покое!

– Я Феде обещал клад искать! Нельзя нарушать обещания, данные ребенку. А бабуле я вечером помогу.

– Ты… Уйди, по-хорошему прошу, – взмолилась я. – Он привыкнет, а ты…

– Нет, Катерина Романовна, никуда я не пропаду, даже не надейся, – жестко осадил меня Матвей.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Мое сердце билось где-то в висках, а в горле пересохло от его близости, от тона и непоколебимой уверенности, с которой он сказал последнюю фразу.

– Я готов, – прервал наш молчаливый диалог Федя.

– Катя, речка неглубокая, пошли с нами, там мне по пояс, – уговаривал меня Матвей.

– Мам, я тебя спасу, если станешь тонуть, – поддержал его Федя, – ну пойдем, мамочка!

– Хорошо, – не смогла я отказать сыну.

Отошла на несколько шагов назад, сняла сарафан, оставаясь в одном купальнике, и успела заметить, как почернели глаза Матвея, а сам он слегка завис, рассматривая меня с ног до головы.

Сглотнул, мотнул головой и придержал полотенце на бедрах.

К нам вернулись о чем-то доселе спорившие Аврора с Робертом. Осмотрев нашу композицию, Леванович продемонстрировал мужскую солидарность и позвал Федю в речку наперегонки.

В тот момент я заметила, что на берегу стало безлюдно. Фан-клуб, состоящий из четырех барышень, куда-то внезапно исчез.

Я же сняла сандалии и, гордо вздернув подбородок, прошла к воде, кожей чувствуя голодный взгляд на своем теле.

По коже пробежала стая мурашек, а я в который раз разозлилась на свою реакцию.

Аврора шла рядом, но пока молчала.

Мы с подругой взялись за руки и медленно заходили в воду, привыкая к смене температур. Когда вошли по колено, мимо нас пронесся смерч, и нас с Рори окатило теплой водой с ног до головы.

– Эдуард! – в два голоса возмутились мы, когда над водой появилась его голова.

– Так и знал, что он тебе больше понравился, – довольно выдохнул Матвей. – Катерина, я для тебя кем угодно готов быть! Хочешь Эда – будет Эд.

– Не надо, – вылетело у меня.

– Иди ко мне, – позвал он совершенно другим тоном.

Выпрямился и протянул мне ладонь.

– Я сама, – взвилась я.