Награда для Героя

Началась четвёртая неделя. Первые два дня были такими же серыми и бесцветными, как и восемьсот девяносто девять дней до этого. Последние двое суток Гарри лежал пластом в своей камере, уставившись в потолок, отказываясь от еды и не обращая внимания на слова пытавшихся его расшевелить надзирателей.

Знакомый голос Шеклболта, гневно что-то кому-то выговаривавшего в коридоре, показался ему обыкновенной галлюцинацией: мало ли что может померещиться хватавшемуся за любую соломинку разуму.

— Гарри… — скрип открываемой решётки и потерянный голос Кингсли не заставили его даже повернуть голову в сторону двери. За два с половиной года он отвык ассоциировать себя с этим именем. Порой у него возникало такое чувство, что оно умерло тогда на суде вместе с частью его души.

— Гарри?! Почему его перевели в крыло смертников? Здесь же уже никто не содержится больше десяти лет!

— Н-но… заключённый содержался здесь с момента доставки в тюрьму. Господин Берроуз приказал…

— Берроуз?! Вот гнида! Он же мне обещал… Жаль, что они с Дресвудом так легко отделались! За всё, что они совершили, им бы полагался Поцелуй Дементора! — Шеклболт, откинув в сторону полы тёплой мантии, не обращая внимания, что пачкает дорогую ткань брюк, встал на колени возле нар заключённого и протянул, было, руки, чтобы потрясти за плечи лежавшего без признаков жизни Поттера, когда его глаза столкнулись с пронзительным взглядом зелёных глаз и… не боявшийся никого и ничего аврор отдёрнул руки.

— Гарри, что они с тобой сделали?! — из-за спины Кингсли выступил Рон.

Но не их голоса и задаваемые ими вопросы пробудили сознание мага, вернув его к жизни. Узника привлекло слово «Берроуз»:

— Берроуз? — голос с непривычки походил на хриплое карканье. Рознер шарахнулся к выходу, увидев как легко поднялся с нар «тихопомешанный» заключённый, никогда не подававший признаков проблеска разума в их присутствии.

— Рита Скиттер откуда-то раскопала неопровержимые улики о связях Берроуза с Упивающимися, а Дресвуда — с теми бандитами из Уэльса, что уничтожили твоих людей, и успела опубликовать эти данные в «Придире».

— Они арестованы?

— Нет. Кто-то из родственников убитых «Уэльской бандой» кинул в них «Бомбарду». Дресвуду разорвало грудную клетку, а Берроуза… практически на клочки разметало, опознали только по перстню на уцелевшей руке. Но не волнуйся, их приспешники поют, словно канарейки. С тебя будут сняты все обвинения… — Шеклболт отошёл к начальнику тюрьмы, чтобы подписать приказ о немедленном освобождении заключённого под его ответственность. А к узнику, пряча глаза, подошёл человек, которого тот когда-то считал лучшим другом:

— Гарри… Не знаю, как и сказать… Я… тогда поверил Джинни. Уж она-то не стала бы врать… И только потом, когда мы с Кингсли просматривали её воспоминания, заметили, как она, выбегая, мельком видела в зеркале, что ты ударил Малфоя… Прости… Я не должен был всему этому верить, но Берроуз… Ты не знаешь, что это был за человек. Чистая змея! До-обренький… Влез в душу, а потом р-раз!!! Я же говорил тебе… Я тебя предупреждал! Я не хотел тебя подставлять, но… прости…

— Что ты хочешь услышать от меня, Рон? — хриплый голос заключённого был сухим и безжизненным. — Что я тебя понимаю и прощаю? Так я тебя понимаю… Прав был старый Честер, «Предателями Крови» за красивые глаза не становятся…

— Что…

— Он сказал незадолго до моего ареста, что проклятие у каждого в роду проявляется по-разному: у кого-то — патологической ревностью, как у твоей сестры, у кого-то — укусом оборотня, а у кого-то — неумением сказать «нет», когда так легко сказать «да»… Как же он был прав. Я понимаю тебя, Рональд Биллиус Уизли…

Рон вздохнул с облегчением и сделал попытку улыбнуться.

— А вот простить… А ты сам бы простил такое?

Рыжий аврор хотел было что-то сказать, но замолчал, так и не подобрав подходящих слов, и только отрицательно помотал головой.

— Вот видишь… Мой тебе совет: держись от меня подальше, Рональд Уизли.

Поттер обернулся к Шеклболту, который внимательно вслушивался в сбивчивую тихую речь начальника тюрьмы. Лицо бывшего Главного Аврора было недоумевающим и чуть мрачным. Заметив взгляд заключённого, Кингсли жестом заставил старого мага замолчать:

— Я поручу начальнику Экспертного отдела Аврората разобраться с этим делом, — вывел узника в коридор. — Сейчас мы отправимся ко мне, вызовем колдомедика, и ты сможешь привести себя в порядок.

— Нет.

— Но… твоя же… твоя бывшая жена продала дом и переехала к матери в Нору вместе с детьми. Твои вещи Рон перевёз на Гриммо 12, но там же совершенно невозможно жить. Лучше…

— Ничего, там не может быть хуже, чем в Азкабане.

Короткие, рубленые фразы, сказанные без всякой интонации, холодное невозмутимое лицо, лишённое всех эмоций, безжизненные глаза… так непохожие на всегда лучившиеся всеми испытываемыми им чувствами глаза Гарри. Шеклболт едва удержался, чтобы не отшатнуться. Он ожидал гнева, ненависти, мата… Да мордобоя, в конце концов! Только не этого… мертвенного спокойствия…