Найдена

Чтоб не упасть, я вцепилась в локоть посадника. Итиль коснулся шеи пленника и возгласил:

– Жив!

«Жив! Жив! Жив! – застучало мое сердце. – Ведьма солгала! Он жив!»

– Отнесите его в прирубок, – послышался голос Коснятина. – Подальше от остальных. Цепи не снимать!

Цепи? Я заморгала. Горясер в цепях? Это немыслимо!

– Экий нелюдь, – прошептал Коснятин мне на ухо. – Продам его при .удобном случае, а там пусть хоть сгниет в чужой стороне….

Продаст? Сгниет? Я шатнулась и отпустила спасительный локоть посадника.

– Найдена! Что с тобой?! – закричал кто-то.

Больше я ничего не слышала. Перед глазами закружился водоворот. В нем мелькало лицо Горясера, опускающийся на его спину кнут и ржавые железные браслеты на его руках.

56

– Чего же ты, девонька, посадника не послушала? Чай, он тебе почти муж….

Я открыла глаза. Роскошные ковры на стенах, полавочники с удивительной вышивкой, незнакомая баба с ковшом и полотенцем в руках…

– Говорил же он тебе: «Не гляди на рабов». Такое зрелище не для невесты, – окуная в воду полотенце, продолжала баба. Ее ловкие узловатые пальцы скрутили ткань жгутом и уложили на мой лоб. – А то вишь, как тебя закружило…

Мигом вспомнилась пристань. Горясер! Однажды я уже обрекла его на смерть и после умерла сама… Я не повторю ошибки.

– Ты лежи, – сказала баба. – Лежи, набирайся сил…

Лежать буду в могиле, а нынче не до того. Я скинула с ног теплое одело и села.

– Ты что, не слышишь? – засуетилась баба. – А то доложу Коснятину, он…

Дура! Плевать мне на Коснятина!

– Это тебя жар ломает. Попей водички…

Я выбила плошку из рук служанки:

– А пошла ты!

Она тихонько ахнула и попятилась. Я подперла подбородок руками.

Нужно уходить из этого дома. Уходить и уводить Горясера. «Он ранен и слаб», – подсказал рассудок. «Ерунда! – возразило сердце. – Если понадобится, я вынесу его на руках! Выволоку!» – «Не пори горячку». Я вздохнула. Спешить и впрямь не стоит. Служба у Святополка научила меня терпению и хитрости.

– Тебя как звать? – обернулась я к испуганной бабе.

– Клавдия.

Чудное имя.

– Тот человек с пристани… Раб… Он умер?

Клавдия улыбнулась:

– Нет, что ты! Живой. А ты думала, помер?

– Да… – Мой голос был тихим-тихим. Даже дрожал. – Я так испугалась. Это было ужасно!

Я спрятала лицо в ладони и сквозь пальцы покосилась на Клавдию. Та участливо покачала головой:

– Бедняжка. Не мудрено, что… – Она осеклась. Видно, хотела добавить: «Ругаешься, как мужик», но вовремя одумалась.

– Я устала, – пожаловалась я. – Хочу спать.

– Спи, – обрадовалась Клавдия. – Вечер уже. Завтра трудный день. .

– Почему?

Служанка прикусила губу:

– Коснятин не велел тебя тревожить.

– Куда уж больше тревожиться, – вздохнула я. – Теперь за думами и не засну.

Она растерялась. Покрутила головой, помялась и наконец шепнула:

– Завтра будем тебя готовить к венчанию.

Значит, завтра…

Я легла на лавку и закрыла глаза. Нужно найти Горясера и выбираться отсюда. Но где он? Коснятин приказал посадить его отдельно от других, в прирубок. Я не помнила на дворе посадника никакого прирубка.

Клавдия зашуршала чем-то в углу, потом тяжело заскрипела лавка.

Легла? Хорошо, пусть заснет. Легче будет сбежать. Но где искать Горясера? Я еще раз попыталась вспомнить двор посадника. Постройки для слуг, конюшня, хлев, маленькая, прилепившаяся к дому клеть… Она! Горясер там! Но как быть с кандалами? Вряд ли у меня хватит сил с ними справиться. И с цепью, крепящей пленника к стене или вбитому в землю колу. Тут не обойдешься без особых кузнечных инструментов… Кузнец… Лютич!

Клавдия ровно засопела во сне. Пора.

Я встала, бесшумно скользнула к двери и накинула зипун. На дворе темно, выберусь…

Ворота были открыты. Из окна горницы пробивался слабый свет. Коснятин готовился к свадьбе.

Я вышла на улицу и припустила бегом. По скрипучим мостовым, во двор Лютича, на дубовое крыльцо..

– Ты куда? – Слуга Шрамоносца заступил мне путь.

– Зови хозяина. Скажи, что пришли от Горясера.

– Вот еще, – пробормотал он.

– Зови!

Парень лениво переступил с ноги на ногу. Мне некогда было уговаривать. Я просто размахнулась и врезала кулаком нерасторопному дурню под ребра:

– Зови!

Он охнул и исчез в темноте сеней. Побежал жаловаться.

Я прислонилась спиной к стене. Она показалась теплой, почти живой. Шероховатый срез, словно шершавый собачий язык, коснулся моих пальцев.

«Все будет хорошо, – прошептала я. – Не отступать и не бояться…»

– Ты, что ли, от Горясера? – послышался из темноты сеней хриплый голос Лютича.

Я оторвалась от стены. Свет факела плеснул на мое лицо.

– Ты?! – Глаза Шрамоносца стали круглыми от изумления.

А он постарел… В сказке-то был вечен, а в жизни появились и седина на висках, и морщины под глазами… Сказки часто лгут.

– Собирайся, Лютич. Пойдешь со мной.

Почему я вдруг стала ему приказывать? Не знаю… Просто почувствовала, что имею на это право и, главное, силу. Я не боялась ни кузнеца Лютича, ни вечного колдуна Шрамоносца. А он вдруг согнулся и сморщился, словно жухлый лист.

– Нет, – прошептал, – не пойду.