Найди меня под облаками

Их глухой двор открывали на три часа четыре раза в неделю. Остальное время попасть на территорию было невозможно: тяжелые ворота, крепкие замки на них, камера наблюдения, за которой следит охранник всего здания. В нем располагались офисы, производственные помещения, склады. Вроде центр города, а не подо что другое квадратные метры не сдашь. Место глухое, а строение непрезентабельное. Бутики да кофейни в таком не откроешь. И хорошо, потому что в противном случае бездомных к нему не подпустили бы.

— Леня, ты куда сейчас? — окрикнула Батюшку Мария. Он прочесал мимо нее в окружении своих самых верных почитателей.

— К Павлуше. Буду поздно.

Обе женщины его поняли. У Павелецкого вокзала во дворах имелась пивнушка, куда пускали даже бомжей. Впрочем, никакой нормальный человек в нее и не зашел бы. Она работала нелегально, находилась в подвале и не имела вывески. Забегаловку посещали только знающие люди. Бездомные, алкаши, что обитали поблизости, ворье привокзальное. Лавочку несколько раз прикрывали, пока не плюнули. Эти тараканы все равно найдут где собраться, так пусть уж в проверенном месте. Среди завсегдатаев было много стукачей, и операм оказалось удобно держать их под рукой.

— Опять Леня запил? — обеспокоенно спросила у Марии Поля. Та в очередной раз его закодировала на два года. Прошло только полтора.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — сплюнула через левое плечо та, кого старший лейтенант Каримов матушкой прозвал. — Держится. А с мужиками пошел, чтобы присмотреться, прислушаться к ним. Говорю ж тебе, есть у меня на их счет подозрения…

— Эй, гражданочки! — услышали они окрик и обернулись. У ворот стоял старший лейтенант и махал им.

Мария с Полей подошли.

— Следуйте за мной, пожалуйста. — Он прикрыл створку, впустив гражданочек. После этого повел их к навесу, под которым они до холодов складывали столы, лавки, бочки. Зимой все это уносилось в подвал, чтобы уберечь предметы от снега и мороза, а перед каждым ужином доставалось. В прошлом году Марии выдал ключ от него сам начальник охраны. Но весной забрал.

Каримов взял бочку, на которой еще недавно стоял Батюшка, и отодвинул ее. Под дном ее находился канализационный люк. Старый, но не старинный, с советских времен. На нем были выбиты серп с молотом и надпись «Слава КПСС».

— При вас его кто-то открывал? — спросил старлей.

— Нет. Он изнутри заперт.

— Уверены?

Мария кивнула:

— Я проверила сразу, как нам разрешили тут хозяйничать. Еще не хватало, чтобы кто-то спер чугунину, а другой в яму провалился.

Каримов взял лопатку, что валялась поодаль, сунул острие в зазор, надавил на черенок… Люк приподнялся.

— Не сперли чугунину, как видите, — сказал он. — Не поможете отодвинуть?

Женщины помогли.

Каримов достал из кармана фонарь и посветил вниз. Когда увидел лестницу, спустился по ней вниз на пару метров. Осмотрел отверстие изнутри.

— Щеколда вся ржавая. Ее сломать было нетрудно. Сунь в зазор лом, прыгни на него, и можно люк открывать.

— Зачем? — задала резонный вопрос Поля.

— Чтобы попасть в подвал, например. — Он посветил вниз. — Где, как вы знаете, обнаружены два трупа.

— А что, отсюда можно до подвалов добраться?

— Скорее всего. Проверить нужно.

— Если б кто-то прыгал на ломе во время ужина, мы бы заметили.

— Ой ли? У вас тут такая движуха, то драки, то митинги, что дом по кирпичам разобрать можно.

— Я говорила тебе, старлей, — прервала его Маша, — что, перед тем как закрыть ворота, охранник всю территорию осматривает и проверяет, все ли ее покинули. Ну как ломали щеколду, может, мы и не увидели бы, но если кто-то в люк прошмыгнул, уж поверь…

— Под бочкой легко спрятаться, я пробовал. В нее даже я, крупный мужик, помещаюсь, а уж ваши ханыги-доходяги подавно. Кстати, спросить хотел, вы ее специально для Батюшки сюда приволокли? Чтоб он ее вместо трибуны использовал?

— На нее удобно кастрюлю с супом ставить, — коротко ответила Мария, умолчав о чане, в который Батюшка окунает головы тех, кого крестит. О таком лучше помалкивать. — Ты проверять колодец пойдешь? А то мы замерзли и проголодались. Домой хотим.

— Я попозже. — Каримов выбрался из люка, крышку задвигать не стал. — У меня, Мария, к вам просьба. Могли бы вы связаться с господином Львовским?

— А сам что же?

— Я не смог. Меня перенаправляют на его помощников.

— И меня. Львовского я видела год назад, и все…

— О чем я вам говорила, — ввернула Полина.

— А еще о том, что после этого Мария имела с ним несколько телефонных бесед. — И посмотрел на Матушку выжидательно.

— Они велись через телефон помощника, — ответила она.

— Ивана Борисовича Голдберга? — Мария кивнула. — С ним я имел беседу. Завтра встречаюсь, поскольку сегодня его нет в городе.

— До него у Львовского другой ассистент был. Дружинин. Мы с ним контактировали, когда начинали. Он приятнее Голдберга был, отзывчивый, понимающий, очень нам помогал с организацией.

— Что ж его такого хорошего уволили?

— Я слышала, что он переехал жить за границу. Сейчас это модно. Так мы пойдем?

— Еще на минутку задержу. Как выглядит Львовский, что собой представляет? Я попытался найти о нем инфу в интернете, там ничего.