Найди меня под облаками

Мать встретила сына радостно. Но когда увидела, что тот без бутылки, насупилась. Из квартиры исчезли и иконы, и книги религиозные, и платья до полу вместе с платочками, и… Вера!

— В прошлом сентябре свалила куда-то, — сообщила мать. — По-английски, не прощаясь.

— Может, в деревню родную? — Он помнил, Вера рассказывала о ней, и скучала.

— Ты что! Она леспромхоз разворовала и квартальную премию всех работников в карты проиграла. Ее там прибьют. — Мать ехидно посмотрела на Саньку. — Что, думал в людях разбираешься? Через меня не хотел денег для дочки, доверил их воровке и аферистке!

— Ее председатель подставил…

— Ой, дурак, — хохотнула мать. — Ничему тебя жизнь не учит. Чужой тетке сколько деньжищ отвалил, а матери родной даже бутылки не купил. Сбегай, а? Шланги горят.

Саня швырнул ей в лицо червонец, ровно столько стоила поллитровка «Столичной», и покинул квартиру, так и не ставшую ему родной, навсегда.

На воле деньги Леший стал зарабатывать большие и влегкую. Теперь он сам передавал их той, что воспитывала его дочь. Бабка ушла на легкую работу, в регистратуру, и смогла уделять время Аллочке. Мать ее Саня ни разу не видел. Та, когда бывала в Москве, от него пряталась — боялась.

Через два года Леший снова загремел за решетку, и на этот раз точно легко отделался. Мог бы на пятнадцать загреметь, но нашли терпилу, что взял всю вину на себя, и Саня всего три года провел на зоне.

Вышел уже королем.

* * *

Десять лет пролетели, как миг. А все потому, что Леший все это время взлетал, пока не поднялся на самый верх. Он добился всего, о чем мог мечтать: уважения, статуса, денег. Он построил дом своей мечты и дачу на море, половину бизнеса легализовал, женился на первой красавице Сибири, и у него появилась еще одна дочь. Это ли не счастье? Саня никогда не мечтал о наследнике. Он не знал, как воспитывать сына. То ли дело девочек! Для них главное — это любовь. И Леший всю ее до капли отдавал им. Только Аллочке и Шуре, остальные обойдутся. В том числе жена, не говоря уже о матери, которая до сих пор оставалась в живых. Пила, курила, дралась с сожителями, постоянно ломала себе то ноги, то руки, травилась то паленой водкой, то тухлой закуской, но ей все было нипочем. Она давила на жалость, но вызывала у сына только гнев. Леший иногда швырял ей в лицо деньги, чтоб мать убралась и не попалась на глаза дочкам, но чаще спускал на нее собак. Саня мог бы отправить ее в лечебницу, психушку, на тот свет, но решил не вмешиваться в жизнь родительницы. Пусть доживает свой век так, как хочет и может.

Саня за последние годы облагородился. Стал хорошо выглядеть, научился себя вести, много времени посвятил самообразованию. Времена изменились, и Леший понимал, что тоже должен. Некоторые из авторитетов прошлого, те, что поумнее, стали видными бизнесменами, политиками, а дураки уже в сырой земле лежат. Эра криминального беспредела заканчивается, и нужно идти в ногу со временем. Леший планировал навести порядок в своем королевстве и через пару-тройку лет найти преемника, чтобы самому уйти на покой. Политика его не интересовала, а бизнес — да. Он подумывал о винодельческом. Купить землю, разбить виноградники и заняться производством коньяков, аперитивов и игристых вин. Благо денег у Лешего было столько, что хоть половину Бордо скупай. Привыкший с голодного детства к экономии и накопительству, Саня себе не изменил и в зрелости. Кореша шальные деньги прогуливали (как пришли, так и ушли, говорили они), а он в кубышку складывал. Гульнуть тоже мог, потратить на ерунду, продуть, но не подчистую. В итоге обзавелся десятком заначек. В одной валюта, в другой золото в слитках, в третьей бриллианты, в четвертой новехонькое оружие с документами, хочешь толкай, хочешь сам пользуйся, в пятой компромат на некоторых важных персон, выкупленный у проституток или киллеров. Все схроны в разных местах были. И найти их мог только сам Леший. Никого в свою тайну он не посвящал, потому что доверять можно только самому себе. А если грохнут его раньше времени, пусть в земле да в воде лежат его заначки, как схроны Стеньки Разина.

О том, что неладно стало в его королевстве, Леший узнал в день рождения. Он был сыт, пьян и очень доволен. Рядом кореша, дочки, дом украшен, как Версаль, а на сцене для гостей поет сам Михаил Круг. Это для братвы. А для остальных Дэвид Копперфильд будет фокусы показывать. Аллочка считала его настоящим волшебником, и Леший заказал выступление знаменитого иллюзиониста, позволив себе безумную трату в миллион долларов.

— Что-то я Гирю не вижу, — обозрев взглядом столики, накрытые в саду, сказал Леший. — Уехал куда или просто опаздывает?

— Не хотел тебе праздник портить, — пробормотал помощник, который, насмотревшись фильмов о сицилийской мафии, называл себя консильери. — Думал завтра сообщить…

— О чем?

— Грохнули Гирю.

— Кто?

— Кощей.